Ли вскоре разгадал маневр противника и также заспешил к Спотсилвейни. Дороги, которыми располагали северяне, были более короткими, но слишком узкими, и к тому же проходили по незнакомой для них местности. Как следствие, ночной марш походных колонн Потомакской армии не превышал по скорости движение похоронной процессии и сопровождался неизбежными блужданиями и потерями ориентировки. Солдаты вспоминали
его потом как худшее из того, что им приходилось переживать за годы войны. «Колонна начинала идти, писал один из них, но, пройдя ярдов сто, останавливалась, а когда люди уже были готовы лечь на землю, снова начинала идти, повторяя это опять и опять»
Марш, который пришлось проделать южанам, также не был оздоровительной пешей прогулкой, а дороги, которыми они воспользовались, тоже оставляли желать лучшего, но отличаясь большей выносливостью и хорошо знакомые с местностью, они сумели обогнать врага. Когда ранним утром 8 мая федеральный корпус генерала Уоррена вышел к холму Лорел у Спотсилвейни, он наткнулся там на спешенную кавалерию генерала Фицхьюли, за которой уже разворачивались части 1-го корпуса Северовирджинской армии. Грант проиграл гонку к Спотсилвейни, и его обходной маневр снова не удался.
Впрочем, эта неудача не обескуражила нового главнокомандующего северян. «Я никогда не маневрирую», заявил как-то Грант в приватной беседе, и хотя генерал Ли уже вынуждал его отходить от этого правила, он по-прежнему оставался [376] сторонником непрерывных лобовых ударов. Именно на них была построена его стратегическая концепция войны на истощение, и если для того, чтобы вымотать армию генерала Ли, требовалось ухлопать половину собственных солдат, Грант готов был пойти и на такой шаг. 10 мая, предвидя кровопролитное сражение и большие потери собственной армии, он написал генералу Хеллеку в Вашингтон: «Пошлите в Белл-Плейн всю пехоту, какую вы только сможете собрать и наскрести. При теперешнем положении армии 10 тысяч человек могут быть сняты с укреплений Вашингтона помимо тех войск, которые уже пришли туда после выступления Бернсайда. Некоторое количество можно взять также из департамента Уолла».
Как показали дальнейшие события, эта мера оказалась совсем не лишней: Ли всерьез настроился дать у Спотсилвейни оборонительное сражение. Он прибыл в эту деревушку уже в 5 часов вечера 8 мая вместе со 2-м корпусом Юэлла, а вскоре к нему присоединился и 3-й корпус Хилла. Вместе они без труда отразили все попытки передовых федеральных частей отбросить их от важного перекрестка, а с наступлением темноты приступили к работе. Всю ночь с конфедеративных позиций доносился непрерывный стук топоров, удары лопат и кирок, и на рассвете перед глазами удивленных федералов предстала непрерывная шестимильная линия окопов.
Генерал Ли, объехав утром свои позиции, остался в общем доволен возведенными укреплениями, но приказал на всякий случай сделать их еще более надежными. Тогда, несмотря на усталость от многомильного марша и ночных земляных работ, конфедераты снова взялись за лопаты, и к вечеру их оборонительные позиции приняли практически законченный вид. Теперь это были уже не прежние стрелковые ячейки, соединенные перемычкой и защищенные обычным земляным бруствером, а настоящие долговременные укрепления, способные выдержать как атаки пехоты, так и артиллерийский огонь. Траншеи были углублены так, чтобы даже высокий человек мог скрыться в них с головой, и усилены изнутри бревнами. Поверх земляного бруствера южане также положили бревна в качестве дополнительной защиты [377] против винтовочного огня. Под бревнами были сделаны узкие щели амбразур, через которые засевшие в окопах пехотинцы могли вести огонь, не подставляя себя под выстрелы неприятеля. Подступы к этой весьма внушительной линии прикрывались засеками, устроенными в нескольких сотнях ярдов впереди. Они представляли собой поваленные деревья с заостренными ветвями, торчавшими в сторону неприятеля, как иглы дикобраза. Позади же линии окопов артиллеристы оборудовали батарейные позиции и разместили на них свои пушки, чтобы накрывать все подходы перекрестным огнем. Наконец, для защиты от анфиладного огня были образованы траверсы, т. е. солидные земляные насыпи, или брустверы, отходящие назад от основной линии под прямым углом. Конфедераты насыпали их с такой частотой, что сверху позиции напоминали частую гребенку.
Впрочем, оборонительные линии Северовирджинской армии не были лишены и некоторых слабостей. Южане закладывали их в спешке, да к тому же еще и ночью, и потому очертания траншей получились неровными, с большим количеством выступов и углов. Самый крупный из них был образован в центре позиции и сверху напоминал огромную дугу, за что конфедераты назвали его Подковой мула. Однако такая подкова не могла принести Северовирджинской армии удачу. Напротив, как с должным основанием считали военные инженеры, она была самым слабым местом в возведенной оборонительной линии, поскольку могла подвергаться атакам сразу с двух, а то и с трех сторон.