Некоторое время эта беспорядочная артиллерийская канонада продолжала сотрясать воздух, не принося никаких результатов. Наконец потерявший терпение Хилл отправил [335] к Лейну одного из своих адъютантов с приказом атаковать. Лейн заметил на это, что если командование действительно ждет его атаки, то следует сначала отдать приказ о прекращении бесполезной пушечной пальбы. Совету генерала вняли, орудия конфедератов умолкли, а вслед за ними канонаду прекратили и северяне. Воспользовавшись коротким затишьем, Лейн отправился на поиски Хилла, чтобы получить от него подтверждение приказа о ночной атаке.
Однако вместо Хилла он неожиданно нашел самого командира корпуса. «Добравшись до дороги, вспоминал Лейн, я встретил генерала Джексона, который, как ни странно, узнал меня первым. «Кого вы ищете, Лейн?» спросил он (я был кадетом военного института штата Вирджиния под началом старого героя). Я объяснил, кого и для какой цели, и заметил, что, поскольку генерал Хилл подчиняется его приказам, а я не знаю, где он, то для экономии времени было бы лучше, если бы он сам сказал, что делать. Он ответил: «Идите вперед, Лейн!» и сопроводил слова своего приказа указующим жестом правой руки в сторону дома Чанселора, а затем поехал вперед».
Лейн не знал, что именно он получил последний приказ из уст Джексона и что видит знаменитого героя в последний раз. Каменная Стена как раз обдумывал в этот момент план очередного дерзкого маневра. Он намеревался снова двинуться фланговым маршем, обойти правое крыло федеральной армии с севера и отрезать его от бродов Раппаханока. Чтобы по обыкновению лично подготовить этот маневр, Джексон выехал вперед за цепь сторожевого охранения армии и встретился там со своей судьбой.
Лейн тем временем вернулся к своей бригаде и отдал приказ наступать. Однако атака снова сорвалась: командир
правого 7-го Северокаролинского полка услышал неясный шум, который могли производить только марширующие войска. То были дивизии Берни и Уиппла из 3-го корпуса Дэна Сиклса, подоспевшие наконец к месту сражения. Южанам снова пришлось отложить наступление и Лейн выслал на разведку лейтенанта и 4 солдат. Вскоре те вернулись, но не одни, а с несколькими ротами 128-го Пенсильванского полка и его командиром подполковником Смитом. Наткнувшись в темноте на [336] этот федеральный отряд, они окликнули северян, сказали им, что они окружены и отрезаны, и предложили сложить оружие. Федералы повиновались и теперь, понурые и пристыженные, дефилировали сквозь боевые порядки бригады в тыл.
Но пока на правом фланге линии Лейна происходили эти курьезные события, на ее левом фланге случилась трагедия. Между линиями южан и северян произошла короткая перестрелка, заставившая генерала Джексона и его штаб повернуть лошадей и поскакать назад к своим позициям. Услышав топот копыт и не разобравшись, в чем дело, солдаты-застрельщики 33-го Северокаролинского полка закричали: «Кавалерия янки!» и открыли огонь.
Два штабных офицера были сражены этими выстрелами наповал, а сам Джексон получил три пули, одна из которых раздробила ему левую руку, и эта рана оказалась впоследствии фатальной. Впрочем, пока Джексон был еще в сознании и даже успел дать Хиллу, своему преемнику по старшинству, последние инструкции. Они предписывали, конечно, продолжение наступления, и новый временный командир корпуса отправил вперед бригаду Хита из собственной дивизии.
Это новое передвижение опять спровоцировало артиллерийский огонь федералов, и атака снова не удалась. Картечная пуля угодила в генерала Хилла, сбив его с седла. Раненый, он тоже был вынужден сдать командование. Залпы северян едва не прикончили и генерала Джексона, которого в этот момент несли в тыл. Один из санитаров был убит, но оставшиеся в живых успели стащить носилки в придорожную канаву. Некоторое время раненый генерал пролежал там, слушая свист пуль и осколков, гудевших над ним, как пчелиный рой, а затем поднялся на ноги и попытался самостоятельно выбраться из канавы. Но потеря крови и болевой шок подкосили его, и он рухнул на землю, пройдя всего несколько шагов. При этом Джексон не потерял сознания и интереса к происходившему вокруг. Когда генерал Пендер доложил ему, что его войска оставляют позиции, Джексон твердо сказал: «Они должны остаться!»
Однако ранение Джексона, а потом и Хилла заставили южан приостановить свое наступление. На какое-то время у [337] них даже возник паралич командования, и оставшиеся во главе войск генералы сошлись во мнении, что продолжать атаку не стоит. Это решение было, конечно, правильным: наступила довольно темная ночь, и густой лес, со всех сторон окружавший Чанселорсвилл, стал почти непроходимым.
Северяне расположились на сильных позициях и установили орудия на командных высотах, откуда они могли простреливать узкую просеку, по которой проходило Старое шоссе. Кроме того, ко времени ранения Джексона на Хейзел Гроув уже разворачивались подошедшие с юга федеральные дивизии. Сиклс расположил дивизию Берни южнее, а дивизию Уиппла севернее дороги на Чанселорсвилл. Еще севернее, за холмом Фервью, занимала позиции дивизия Берри, которую, как уже говорилось выше, привел на поле боя сам Хукер. На самом холме стояла артиллерия дивизии Уильямса из 12-го корпуса, а пехота этой дивизии втиснулась между флангами Берри и Уиппла.