В начале сентября изменилось распределение Полиции Порядка по округу Люблина создали четвертую зону безопасности, включавшую в себя Бяла-Подляска, Хрубешув [Hrubieszów] и Хелм на восточной границе округа. Это позволило перевести первый и второй взводы второй роты Гнаде из района Бяла-Подляска в города Мендзыжец и Комарувка на севере района Радзиня.322
Последнюю неделю сентября оставшихся евреев в Бяла-Подляске захватывала именно вторая рота. Их собирали и отправляли в теперь уже почти пустое гетто Мендзыжеца.323 Так же «транзитное» гетто Мендзыжеца «пополнялось» в сентябре и октябре из городов района Радзинь напрямую из Комарувки, а также из Вохиня [Wohyń] и Чемерников через Парчев.324 Из всех этих депортаций полицейским запомнился лишь трансфер из Комарувки, где второй взвод второй роты регулярно располагался.325 Среди евреев Комарувки была женщина из Гамбурга, ранее владевшая кинотеатром Миллертор-Кино [Millertor-Kino] который полицейские часто посещали.326 Гетто в Лукуве служило вторым «транзитным гетто», получая евреев из малых посёлков округа Радзинь.327 Этот процесс концентрации, конечно же, служил зловещей прелюдией к возобновлению транспортов смерти в Треблинку и систематической кампании по очищению северного округа Люблина, превращения его в judenfrei, «свободного от евреев».
Координационным центром октябрьского «наступления»
против гетто района Радзинь служило местное отделение Полиции Безопасности под командованием унтерштурмфюрера Фрица Фишера [Fritz Fischer]. Администрации гетто Радзиня, Лукува и Мендзыжеца в июне 1942 г. перевели под управление офицеров Полиции Безопасности328 , однако количество кадров на местах было сильно ограничено. Отделение в Радзине и его аванпост в Лукуве насчитывали в сумме возможно всего 40 членов немецкой Полиции Безопасности и этнических немецких «помощников». Фишеру так же был доступен на постоянной основе отряд из 20 Хиви. Мендзыжец, Лукув и Радзинь насчитывали на своей территории не больше 40 или 45 членов Жандармерии.329 Очевидно, что такие ограниченные силы Полиции Безопасности и Жандармерии, даже с учётом Хиви Фишера, в чистках и депортациях евреев гетто полностью зависели от помощи извне. И вновь Полицейский Резервный Батальон 101 предоставил большую часть рабочей силы, без которой чистки гетто невозможно было бы осуществить.
Депортации в Треблинку возобновились 1 октября, когда отправили 2 000 евреев из гетто Радзиня. Из Лукува депортировали 5 октября 5 000 евреев и 8 октября ещё 2 000. Параллельно с этим депортировали тысячи евреев из Мендзыжеца 6 и 9 октября. Поезда из Лукува и Мендзыжеца, предположительно, соединялись после погрузки, хоть этому и нет показаний свидетелей. Между 14 и 16 октября чистка гетто Радзиня завершилась отправкой от 2 000 до 3 000 евреев в Мендзыжец. Остановка там продлилась недолго их повезли дальше 27 октября и 7 ноября. 6 ноября последние 700 евреев Коцка отправили в Лукув. На следующий день зачистили гетто в Мендзыжеце, отправив 3 000 евреев в Треблинку.330 В депортации вносили разнообразие периодическая казнь и ликвидация тех евреев, кому удалось избежать чисток спрятавшись, или кого оставили сознательно из-за нехватки места в поездах или для работ в гетто. По завершению шестинедельного «нападения» члены Полицейского Резервного Батальона 101 в восьми отдельных операциях помогли депортировать более чем 27 000 евреев в Треблинку и убили возможно около 1 000 во время захватов и в как минимум четырёх «завершающих» расстрелах.
Что полицейские помнили обо всем этом варьируется неимоверно. Начальная операция депортация 2 000 евреев из Радзиня 1 октября совершалась совместными силами людей первой роты и двадцати Хиви унтерштурмфюрера Фишера. Судя по всему, расстрелов там было мало, хоть Хиви для подгона евреев часто использовали предупредительные выстрелы на пути к железнодорожной станции.331 На следующий день 2 октября третий взвод второй роты сержанта Штайнмеца по приказу Гнаде завершил расстрелами ликвидацию гетто Парчева по всей видимости, более сотни евреев привели туда слишком поздно для их транспортировки в Мендзыжец.332
После этого одновременные депортации из двух транзитных гетто Лукува и Мендзыжеца выполнялись первой и второй ротой соответственно. С начала сентября в Мендзыжеце располагался новый штаб роты лейтенанта Гнаде. Дабы избежать проблем с польским произношением, члены второй роты называли это место подходящим немецким прозвищем «меншеншрек» [Menschenschreck], или «ужас человеческий»333 . Водитель Гнаде Альфред Хайльманн* вспоминал, как отвозил лейтенанта вечером на пятичасовое заседания в здании на главной площади Мендзыжеца, служившем Полиции Безопасности штабом и тюрьмой. Во время заседания из подвала раздался кошмарный крик. Два или три офицера СС вышли из здания и разрядили свои пистолеты-пулемёты в окно подвала. «Теперь будет тихо». сказал один, заходя обратно в здание. Хайльманн попытался осторожно подойти к окну, но запах был настолько отвратительным, что он повернул обратно. Шум с верхних этажей всё усиливался, пока около полуночи пьяный Гнаде не вышел и не сказал Хайльманну, что следующем утром будет чистка гетто.334