(Hilfswillige, далее Хиви). Их отбирали на основе проверки на антикоммунистические (и следовательно антисемитские) настроения, предоставляли возможность избежать риска голодной смерти, обещали не использовать их в боях против советской армии. Эти «добровольцы» для тренировки отправлялись в лагеря СС в Травники, где их формировали в отряды по национальному признаку, а затем передавали под командование офицерам СС и этническим немцам унтер-офицерам. Таким образом, Полиция Порядка стала первым источником рабочей силы, а второй стали Хиви и этнические немцы. Вместе они покрывали бóльшую часть нужд в людских ресурсах личных армий Глобочника для зачисток гетто.
Первая убийственная атака против евреев Люблина началась в середине марта 1942 г. и продолжалась до середины апреля. Депортацией в лагерь смерти Белжец, либо расстрелом на месте было убито около 90% из 40 000 жителей. Ещё 11 000 или 12 000 евреев отправили в Белжец из близлежащих городов Избица [Izbica], Пяски [Piaski], Любартув [Lubartów], Замосць [Zamość] и Красник [Krasnik]. В тот же период, из соседнего округа Галиции к востоку от Люблина, в Белжец депортировали около 36 000 евреев.
С середины апреля и до конца мая операции в Белжеце приостановили на время строительства приняли решение снести маленькое деревянное строение с тремя камерами и построить большое каменное с шестью. Когда в конце мая операции по убийству возобновились, лагерь в основном получал жертв не из самого округа Люблина, а депортированных евреев из соседнего округа Кракова к западу.
Собибор же второй лагерь смерти Глобочника начал свою работу уже в начале мая. Шесть недель он получал депортированных из районов Люблина: Замосць, Пулавы [Puławy], Красныстав [Krasnystaw] и Хелм [Chełm]. К 18 июня, едва ли спустя три месяца после первой поставки, было убито уже около 100 000 евреев из округа Люблина, совместно с 65 000 из Кракова и Галиции. Большинство погибло в газовых камерах Белжеца и Собибора.103
Депортация в лагеря смерти являлась лишь частью обширной операции по «переселению» евреев центральной Европы. Одновременно с отправкой польских евреев в лагеря смерти, в округ Люблина прибывали нагруженные евреями поезда из Германии, Австрии, Протектората (Богемия и Моравия, Чехия) и Словакии. Некоторые из этих поездов, к примеру, поезд из Вены 14 июня, что охранялся лейтенантом Фишманном, направлялся напрямую в Собибор. Другие, однако, разгружались в различных гетто, где иностранные евреи временно занимали места недавно убитых.
19 июня эта перетасовка евреев, а так же массовые убийства в Белжеце и Собиборе, временно приостановились, когда недостаток подвижных составов и поездов на двадцать дней остановил транспортировку евреев в Генерал-губернаторстве.104 9 июля возобновилось движение, в количестве двух поездов в неделю, из округа Кракова в Белжец, а 22 июля стартовал постоянный поток транспорта из Варшавы в недавно открытый лагерь смерти Треблинка. Однако главная железная дорога в Собибор находилась на ремонте, поэтому до осени этот лагерь смерти был практически недоступен. Таким образом, депортации в лагеря смерти в самом Люблине не возобновлялись до раннего июля.
Именно во время этого навязанного обстоятельствами затишья в Окончательном Решении в Генерал-губернаторстве Полицейский Резервный Батальон 101 и прибыл в округ Люблина. 20 июня 1942 г. батальон получил приказы для «специальной операции» в Польше.105 Природа этой «специальной операции» не разъяснялась в письменной форме приказа, однако людям дали понять, что они будут выполнять обязанность по охране. Нет абсолютно никаких намёков на то, что хотя бы офицеры подозревали о настоящем характере возложенной на них работы.
Батальон погрузился в поезда на той же железнодорожной станции Штерншанце,106 где предыдущей осенью часть батальона участвовала в отправке гамбургских евреев на восток. 25 июня они прибыли в польский город Замосць в южной части округа Люблина. Пять дней спустя штаб батальона переместился в Билгорай и отделения батальона быстро распределились по близлежащим городам: Фрамполь [Frampol], Тарногруд [Tarnogród], Улянув [Ulanów], Туробин [Turobin], Высоке [Wysokie] и немного отдалённый Закшув [Zakrzów].107
Несмотря на временное затишье в убийствах, Руководитель СС и Полиции Одило Глобочник и члены его операции «Рейнхард» не собирались позволять новоприбывшему полицейскому батальону оставаться в стороне от действий против люблинских евреев. Процесс сбора жертв в транзитные гетто должен был продолжаться, даже если сами убийства нельзя было осуществить. Для большинства полицейских Батальона 101 тяжёлые воспоминания
о последующих событиях в Юзефуве затмили произошедшее ранее во время четырёхнедельного пребывания батальона к югу от Люблина. Однако несколько из них всё же вспомнили о своём участии в сборе евреев в малых поселениях и перевозке их в гетто и лагеря. В одних случаях, захватывались только так называемые «рабочие-евреи». Они погружались в грузовики и отправлялись в лагеря под Люблином. В других, собиралось всё еврейское население, погружалось на грузовики или отправлялось пешком. Иногда на их место собирали и переселяли евреев из близлежащих малых деревень. Все эти действия не включали в себя массовые казни, хотя слабые, старые или больные евреи иногда расстреливались. Люди абсолютно запутались из каких городов они депортировали, а в какие переселяли такие названия как Избица или Пяски никто не вспомнил, хотя это были два крупных «транзитных» гетто для сбора евреев к югу от Люблина.108