Я прижала к себе сына и закрыла дверь на замок. Иногда мне казалось, что Амир способен что-то сделать с Даяном на нерве. Потом это проходило: бред! Бред же! Но я давно не просила мужа помочь с сыном, не оставляла их вдвоем, максимально пыталась не раздражать Амира. Это очень больно, когда боишься собственного мужа. Когда страшишься за ребенка.
Маленький мой, целовала спящего сына. В моих руках он любил засыпать. Так ему спокойнее, наверное. Даян кричал, но и вокруг него кричали. Замкнутый круг. Тебя в обиду не дам. Если папа нас не любит не договорила. Готова ли я к расставанию? К разводу?
Я зажмурила глаза, смаргивая слезы, выдавливая горячие и соленые следы женского разбитого сердца. Даже если у Амира никого нет (в глубине души надеялась на это и верила его мужским обещаниям), меня он уже не любит. А может, и не любил. Я не верила, что любовь живет три года. Настоящее чувство не умирает даже, когда душу ядовитыми ножами вспарывали. Есть ли порог у любви? Болевой? Кто знает, возможно, я проверю это лично.
Уснуть смогла к утру, хорошо, что поставили в детскую небольшой мягкий диванчик, на нем и устроились. Даян грел мне бочок и, кажется, мы проспали.
Сын в шесть утра получил свою порцию еды и сейчас спал довольный, и я с ним. Правда, меня беспокоило, что молока стало приходить меньше, и Даяну не хватало. Раньше одно кормление одна грудь, сейчас он выпивал две. Мне говорили, что на стрессе может ухудшиться лактация. Я не хотела переходить на смесь. Да, это иммунитет, но и тупо легче ночью.
Я вышла в коридор, собиралась умыться, но приглушенные крики остановили:
Ты ведешь себя недостойно татарского мужчины! это голос мамы.
А как же ведут себя достойные? в голосе Амира слышалась злая насмешка.
Ценят и уважают жену. Любят своих детей. Не заставляют плакать любимых женщин
Мириам Багировна, вам ли не знать, что мы, Черкесовы, не уродились.
Видимо, да, мама явно на грани. Яблоко от яблони. Что Карим был она замолчала, поэтому что о мертвых либо хорошо, либо никак. Мой свекор умер еще до нашего с Амиром знакомства.
Мириам Багировна, очень надеюсь, что когда приду домой вечером, вас не застану.
Ночью, ехидничала мать. Ты возвращаешься ночью.
Больше не стала слушать, к ним поспешила. С мамой столкнулась на лестнице.
Я уезжаю, Лейсан, строго сказала. Вся заведенная, раскрасневшаяся. Она у меня тоже блондинка, но не такая высокая, да и к пятидесяти годам талия уже не столь тонка, но мама харизматичная,
поэтому взгляды до сих пор приковывала. И ты знай, что тебя примем в любом случае. Дом у тебя есть!
Я хотела ее обнять, успокоить, но она фурией пролетела вспыльчивая, ей нужно время. Ничего, я как раз с мужем поговорю.
Ты выгнал мою мать? спустилась в столовую. Амир пил пустой кофе. Сегодня завтрак ему никто не приготовил, а сам Ну не царское это дело. Теперь. А раньше мог и сгонять с утра в кофейню, и сам сделать яичницу, чтобы мне в постель принести. Больше я внимания не заслуживала. Трофей завоеван, рассмотрен со всех сторон и больше не интересен.
Я хозяин в этом доме и имею право на уважение, нет? смотрел холодно и отчужденно. Вчерашняя ссора отдалила нас окончательно. Держались на тонких сухожилиях, осталось чикнуть скальпелем, и все. Любопытно даже, кто из нас станет тем самым хирургом?
Так, может, и нас с Даяном попросишь на выход, хозяин?
Амир вскинул голову, ноздри затрепетали, как у норовистого молодого жеребца. Он ведь красавец у меня: высокий, поджарый, с густой темной шевелюрой, чувственными губами и хищным взглядом. И эти длинные ресницы Плюс деньги, статус, стиль и возможности завидный мужчина и, видимо, кольцо на пальце уже не являлось барьером ни для охотниц за ресурсными самцами, ни для самих женатых жеребцов.
Не передергивай, Лейсан. Это твой дом, и он им останется при любом раскладе, мы схлестнулись взглядами, и я поняла, что он будет и хирургом, и палачом
Амир ушел. А я осталась. Пока живая, пока
Всю неделю мы почти не встречались. Я не хотела видеть его утром, а вечером муж приходил настолько поздно, что ничего не имело смысла. Я ждала: видела, как фары скользили по фасаду дома и скрывались в гараже, но не встречала.
Я больше не спала в нашей спальне, а Амир не возвращал меня в свою постель. Значит, ему не нужно. Видимо, в нашем браке у него секса гораздо больше, чем у меня, а это значило одно
С каждым днем муж приходил все позже и позже, словно ставил свой личный рекорд. Возможно, ждал от меня действий. Дождался.
Мир, встретила его в прихожей, зачем ты возвращаешься? я правда хотела знать.
Я здесь живу, безэмоционально, практически в темноте.
Но ведь ты не хочешь возвращаться, я неплохо узнала его за четыре года. Не двадцать совместных лет, но все же.
Амир молчал. Значит, правда.
Уходи уж насовсем, горько выдохнула, кусая губы, проглатывая боль, которая рвалась наружу диким воплем. Я ведь любила, я все еще его любила.
Ты хорошо подумала? голос как битое стекло, на котором мне нужно станцевать.
А я должна думать, Мир? шепотом воскликнула. Я только делаю выводы. Правильные ведь? я ждала. Как дура ждала, что обнимет и разубедит, признает вину, но заверит в любви.