Больше всего это похоже на то, как волны бьются о скалы. Они налетают на острые края, разбиваются на клочья пены и откатываются назад.
Чтобы через минуту повторить свой то ли натиск, то ли ласку.
Вот и меня накрывает с головой неудержимым штормом эмоций. И уносит непонятно куда.
Горечь и обида, желание и страсть, тоска и безнадега все это смешивается в один убойный коктейль, ударивший нам в головы.
Я сама не замечаю, в какой момент прекращаю сопротивление и сама тянусь к Арсу.
Прижимаюсь к нему ближе, затягиваюсь, как наркоманка, знакомым ароматом его тела.
Дергаю ворот рубашки и вонзаю ногти в загривок. Целую Харламова с такой же страстью, как и он меня.
Мы сплетаемся в жарких объятиях, начисто забыв о том, где находимся. В этот момент попрано все: правила приличия, гордость, обиды и нормы морали.
Реакция запущена, и ее уже не остановить. Дело должно закончиться взрывом.
Впрочем, плевать. Мне хочется кричать во весь голос слова старой песни:
Давай на раз-два-три взорвем весь этот мир
Иллюзии любви меж нами
Пусть горит всё синим пламенем. мелькает в мозгу лихорадочная мысль, и безумие продолжается.
Мы продолжаем терзать друг друга жаркими, глубокими, жалящими поцелуями.
Лишь ненадолго отстраняемся, заполняя легкие крохами воздуха, а потом снова присасываемся к губам друг друга.
Воздух вокруг нас бешено резонирует. Под прикрытыми веками вспыхивают искры.
Арс довольно урчит и порыкивает, а потом поднимает меня под попу и усаживает на столешницу.
Начинает лихорадочно целовать шею, попутно освобождая грудь из тисков лифа.
Мыслей о сопротивлении в голове нет от слова совсем. Напротив, я лишь выгибаюсь сильнее, подставляя тело жадным мужским губам.
Стон вырывается сам собой, когда Арс сжимает ладонью одну грудь, а сосок второй начинает ласкать языком и прикусывать зубами.
Копившееся так долго напряжение стягивается внизу живота. Там формируется болезненный пульсирующий шар, заставляющий меня дрожать от возбуждения и предвкушения.
По телу проходят короткие, но мощные электрические разряды.
О боже. Вот-вот Еще совсем чуть-чуть Почти
О да
Я намертво вцепляюсь в плечи бывшего мужа и стоит ему в очередной раз куснуть мой сосочек и немного надавить на ластовицу трусиков, не выдерживаю
С мучительным стоном срываюсь в пропасть и начинаю содрогаться в сладко-болезненных судорогах
Как же хорошо Невыносимо просто. Я уже и забыла, что такое нормальный оргазм.
Марусь? Арс, кажется, потрясен моей реакцией. Настолько, что забывает о собственном стояке, уже готовом порвать брюки и устремиться в стратосферу. Ты что, кончила? Уже?
Я пару минут смотрю на бывшего осоловелыми глазами, пытаясь собрать мозги в кучку.
Увы, сделать это тяжело. Телу сейчас хорошо, и оно против того, чтобы мозги начинали работать и портили ему кайф.
Словно наказывает меня за годы целибата.
Благо в этот момент кто-то снаружи дергает за ручку двери, и это срабатывает как ведро холодной воды, вылитое на голову.
Ну извини, резко отпихнув Харламова, спрыгиваю со столешницы и начинаю запихивать грудь в вырез платья. Шесть лет без секса дают о себе знать.
Ляпнула это неосознанно, да.
И только по хриплому мужскому выдоху поняла, что выдала себя со всеми потрохами.
Язык мой враг мой, как говорится.
В дверь снова начали долбить, но мне на это было наплевать в тот момент. Меня больше волновал бывший муж, который выглядел так, будто сорвал самый крупный в мире джекпот.
То есть я был прав Машка, да? восхищенно тянет. Ты не только с этим типом не спала, но и вообще ни с кем?
И лицо довольное-довольное. Счастливое такое. Почти одухотворенное. Аж бесит.
Моя Машка...Ты до сих пор моя Я так и знал. бормочет как заведенный, словно хочет довести меня до белого каления.
Моя сладкая девочка. Только моя
Перетопчешься. Свое право на меня ты давно потерял. И вообще, уйди уже, а? В дверь ломятся, не слышишь?
Уже никто не ломится. и нагло так тянет ко мне руки
Ну уж нет, психую я, отпихивая наглые конечности. Тебе ничего не обломится. И так позволил себе лишнее. Уйди, сказала. Мне себя нужно привести в порядок.
Смотрю в зеркало и вздыхаю. Выгляжу я и правда не очень. Растрепанная, покрасневшая, с припухшими губами. А мне ведь к Ярославу возвращаться.
Становится неимоверно стыдно за свое поведение
Меня в зале ждет потрясающий во всех смыслах мужчина, а я как последняя профурсетка целуюсь с бывшим мужем редкостным козлом породы питерский безрогий.
Предаюсь с ним разврату в туалете.
Трындец. Причем полный. Хочется побиться головой о стену. И даже остатки полученного удовольствия, все еще гуляющие по телу, раздражают.
Доволен? срываюсь на Харламова. Испортил мне вечер
Злюсь и на себя, конечно. За то, что поплыла. За то, что подпустила его к телу. Не соплюшка же восемнадцатилетняя. Должна себя контролировать.
Но на Арса злюсь больше. Это он опять руки распустил. Утянул меня за собой в омут порока.
И ведь не раскаивается ничуть. По глазам наглым вижу. И явно рассчитывает на продолжение.
Бросаю на него убийственный взгляд и начинаю спешно поправлять прическу и макияж.
Чем быстрее наведу марафет, тем быстрее отсюда уйду. А Харламов пусть себе сидит в женском туалете, если ему так хочется.