Маш, Маш, тихо, маленькая, замри, шептал успокаивающие слова, попутно вытирая ручьи слёз, текущие по щекам. Нужно закончить, понимаешь? Не плачь. Скоро всё пройдет, просто не двигайся Твоему телу нужно привыкнуть ко мне. Понимаешь? Давай же, малыш, просто дыши. Медленно и глубоко. Боль сейчас пройдет.
Если честно, я сам не понимал, что нес. Мне неоткуда было знать, как обычно проходит дефлорация и насколько должно быть больно. И что делать со всем этим после.
Действовал чисто интуитивно. Что-то бормотал, гладил, обнимал. И вроде это сработало.
Маша нерешительно кивнула и прижалась ко мне, продолжая тихонько всхлипывать. А я гладил ее по волосам, боясь лишний раз дернуться.
Не знаю, сколько мы так лежали, но осмелел я, лишь когда почувствовал, что моя феечка перестала дрожать и шмыгать носом. Видимо, спазм отпустил.
Из последних сил сдерживая себя, начал новое наступление. Впился в сладкие губы, стараясь утешить и расслабить.
И лишь дождавшись в ответ сладкого вздоха, пошел дальше. Приласкал грудь, живот, начал плавно массировать клитор.
Это девочке нравилось. Маша несколько раз вздохнула, а потом протяжно застонала.
И я решился сделать еще один толчок. Толкнулся медленно, вызвав хриплый вскрик.
Оох...
Больно? напрягся я, всматриваясь в раскрасневшееся лицо.
Скорее, странно Не могу понять.
Потерпи, сейчас станет еще лучше
Спустя еще несколько толчков Маша уже начала откровенно стонать. Боль явно сменилась удовольствием.
Она уже не вырывалась, а льнула ко мне, вгоняя острые ноготки в кожу плеч. А я из кожи вон лез, чтобы снова не сделать ей больно.
Кончить в первый раз она, само собой, не смогла. Но и рыдать явно не собиралась. Лишь тихо вздыхала и крепче прижималась ко мне.
Явно пыталась свыкнуться с тем, что стала женщиной.
А я чувствовал себя так, будто минимум две недели разгружал вагоны с углем.
После этого я помог Маше дойти до ванной и помыться, хоть она и смущалась. Но фиг ли стесняться, если всё у нас уже случилось?
Так что я помог ей смыть кровь, заодно убедившись, что больше не кровит. Только тогда полностью выдохнул.
Не хотелось, чтобы мою голубоглазку после меня зашивали.
Второй раз у нас случился уже утром. Я разбудил Машку поцелуями и медленно вошел в еще расслабленное после сна тело.
Двигался медленно, плавно, с жадностью наблюдая за тем, как в голубых глазах разгорается яркое пламя страсти.
И на этот раз мы оба получили свой кайф.
Наблюдать за тем, как кончает Маша, было просто охрененно. Каждая ее эмоция била меня наотмашь, ударяла током.
Почувствовав приближение эйфории, она неверяще распахнула глаза, словно ища у меня подсказки о том, нормально ли это.
А потом выгнулась, прикрыла веки и начала дрожать всем телом. Ее мышцы сжались вокруг моего члена так сильно, что я сам опасно подошел к грани.
А потом услышал то, что меня добило:
Люблю тебя, Арс, я так тебя люблю шептала она как в лихорадке, вцепившись в мои плечи.
Это признание меня оглушило настолько сильно, что я не сразу нашелся с ответом.
Настолько, что едва успел вытащить.
Теплые струйки спермы упали на плоский живот Маши, и вместе с ними вытекли, кажется, остатки моих мозгов.
Меня размотало оргазмом так, что я не мог думать ни о чем, кроме лежащей подо мной девчонки.
Которая так доверчиво призналась мне в любви и ждала ответа на свое признание.
Я отчаянно поморгал, пытаясь собрать мозги и волю в кулак, а потом
Потом взглянул в глаза, что меня околдовали с первого взгляда, и выпалил то, чего сам от себя не ожидал:
И я тебя люблю, Маш. Выйдешь за меня замуж?
Глава 12
Я смотрел в эти колдовские
голубые глаза, сжимал в руках желанное тело и понимал, что всё правильно.
Что с Машей по-другому нельзя, только так. Она не из тех, с кем можно быстро перепихнуться, а поутру расстаться.
А я и не хотел расставаться. Мне хотелось держать её в своих руках вечно, ласкать, целовать, трахать без перерыва.
Хотелось видеть, как она стонет, лежа подо мной, как смотрит затуманенными глазами и признается в любви.
О да, ее признание мне пиздец, как зашло. Хотя таких признаний я успел выслушать тысячи, но Машино было особенным.
Потому что она не флиртовала, не играла и не бросала слова на ветер. Как это привыкли делать фанатки клуба.
Для них слова «я тебя люблю» значили ровно столько же, сколько обычное «привет».
А вот Маша в них вкладывала всю душу, всю себя.
Я ни хрена не разбирался в психологии, чисто интуитивно это ощущал. Считывал по ее глазам, по поведению тела.
Поэтому меня так размотало от ее признания, буквально оглушило. Это всё подогрелось бурлящей в крови страстью, и произошёл настоящий взрыв.
Ты сейчас серьёзно? осторожно спросила Маша, когда мы немного остыли. Ну, насчет предложения?
Да, пробормотал я, снова накрывая ее губы своими. Более чем.
И я не соврал. В тот момент я решил, что всё, отбегался.
Решил навсегда завязать с гулянками и поиском тел на ночь.
Ведь с Машей испытал то, что не испытывал ни с кем другим. Даже близко ничего похожего не было ни с кем. И чувствовал, что уже не будет.
Поэтому наплевал и на свою свободу, и на всех остальных девушек. Потому что Маруся определенно стоила их всех.