Заебись, родственница Папашка куда смотрел? Или ему похрен? Гена захлебывался от ненависти, его накрыло так сильно, что готов был разнести все вокруг себя. Ведь предупреждал, что эта поездка ничем хорошим не закончится. Как в воду глядел
Глеба здесь не было. Он сам только после больницы. То, что тебе сказал, не стал говорить ему. Сердце слабое
Да, мне посрать, понимаешь? Даже если он сдохнет
В тебе сейчас говорит обида. Но есть вещи
Не учи меня! рявкнул Геннадий. Не лезь не в свои дела. Маша в больнице?
Нет. Она у меня дома, мысленно чертыхнулся, понимая, что подобное объяснение брата девушки совсем не устроит и не ошибся.
Пользуешься случаем? Слушай сюда, как тебя там
Фадей.
Так вот, Фадей! Если с моей сестрой что-нибудь случится или будут последствия. Я приеду и
Поубиваешь всех за нее, я понял, ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, его претензии и волнение по поводу Маши. Будь у самого сестра, Фадей бы тоже встал на ее защиту.
Сечешь. Скажи мне свой номер телефона, чтобы я забил в контакты? До встречи, связь оборвалась после того, как Фадей ответил. Последняя фраза Савицкого насторожила. Судя по голосу, парень совсем молод и на горячую голову натворит дел. Фадей уже пожалел, что рассказал ему правду.
Глава 12
Нинка где-то опять зависает, даже не спрашивая, как он. Ей не интересны стариковские болячки отца. Куда важнее дружки и подружки. Выцедила у него денег и умотала вприпрыжку.
Громкий стук в дверь озадачил. Нагло так, уверенно Как к себе домой. Крякнув, он всунул ноги в тапочки и пошаркал узнать, кто такой смелый.
Если бы не держался за ручку двери, сполз бы, наверное, на пол, упав перед ними на колени.
Узнал сразу же. Да как не узнать в высокой женщине с фигурой песочных часов ее свою мечту и боль одновременно. Рядом высоченный парень с колючими зелеными глазами и светлой челкой. Прищурился, как кот, выслеживающий добычу. Молодой, но уже борзый. Смотрит волком.
Как ты допустил, Глеб, чтобы мою дочь отравила твоя Твоя дочь? густой грудной голос, еле сдерживающий эмоции. Темные очки, закрывающие глаза не давали возможности рассмотреть ярость, полыхающую в них. Они приехали за своим членом семьи. Защитить. Наказать. Выпотрошить любого обидчика за их Машу. И в этом была их сила в единстве.
Как отравила? Глеб не понял, о чем речь. Пошатнулся назад. Облокотился плечом об стену. Тамара Вы проходите, объясните все толком, приглашал, растерянно разводя рукой.
Гордо вскинув голову, она сделала шаг туда, куда обещала никогда не возвращаться. В этот не гостеприимный город, обжигающий ее белую кожу. Квартиру, из которой бежала униженной и преданной тем, кого полюбила больше жизни.
Повторю вопрос, Глеб, она подошла так близко, что у него голова
пошла кругом, от давно забытого запаха. Твоя младшая дочь подсыпала Маше наркоту, ее откачивал врач. Но тебе же все равно, верно?
Тома, да быть такого не может! он трясущейся рукой стер выступившие капли пота со лба, будто хотел стереть то, что услышал. Перевел взгляд на единственного сына, который был выше на голову. Тот презрительно поморщившись, смотрел на него На небогатую обстановку, покосившуюся дверцу трюмо с потемневшим зеркалом.
Глебу было жутко стыдно перед ними. За все. И даже больше. Когда, казалось бы, падать ниже было некуда Нинка отравила Машу? ЯЯ не знал. Мы сегодня с Машей созванивались, она Она ничего не сказала, только сейчас понял, что голос дочки был несколько заторможенный, будто сонный. Осознание, что с ней могло что-то случиться, вбило кол и в без того слабое сердце.
Мам, ему кажись поплохело. Смотри, губы синеть начинают, Гена повернулся к матери, но без указания с места не двинулся, пальцем не пошевелил.
Давай, его на диван положим, только сейчас она подняла очки поверх лба и внимательно взглянула ясными зелеными глазами в лицо своего бывшего мужа изменщика.
Глеб прерывисто дышал, и дергал губами, словно пытался что-то сказать и не мог. Сжимал и разжимал руки, словно хотел за что-то схватиться, да не за что.
Приехала скорая помощь, которая совсем не удивилась адресу. Померили давление, проверили зрачки и реакцию.
Не критично, но лучше ехать в больницу, фельдшер что-то писал на листке.
Нет, я подпишу отказ. Вы сделали мне укол, уже легче, он не сводил глаз с женщины, сидящей на стуле и внимательно наблюдающей за ним. Там, где была Тамара и свет ярче, и свежестью потянуло. Трепетно возводя глаза к потолку, он вскользь слушал наставления медика и что завтра нужно показаться к врачу. Глеб был на все согласен, только бы не исчезали сейчас Тома и сын, который гладил какого-то серого кота и был с ним более приветлив, чем с родным отцом. Правильно. Не заслужил.
Кстати, откуда здесь кот? Карина кошек не любила, Нина тем более Вот как получается, что с добрыми людьми приходит добро. Надолго ли?
Уехали врачи, оставив запах лекарств и спирта. Повисло напряженное молчание.
Держа одной рукой кота, второй Геннадий, потянулся в задний карман джинсовых шорт. Вытянув двумя пальцами дорогой гаджет, понажимал и стал слушать гудки. С матерью он общался взглядом уровень, когда понимаешь родного без слов.