Когда Оливия решилась оглянуться, она поняла, что он ее даже не заметил. Он так стремился сбежать отсюда поскорее, что не мог думать ни о чем другом. Наверное, он только сейчас вполне осознал, что едва не оказался женат на совершенно чужой ему женщине.
На миг Оливия испытала нечто вроде сожаления об упущенной возможности. Если бы она согласилась выйти за него, тот вчерашний поцелуй был бы только первым из долгой череды других. А теперь Теперь он останется первым и последним.
Впрочем, поцелуи еще не все в жизни. Нетрудно догадаться пример отца был всегда перед глазами, что такое брак для женщины и насколько положение жены отлично от положения мужа. Ее мечте о занятиях химией придется сказать «прощай», ибо в этом мире жене всегда приходится подчинять свои желания желаниям мужа.
Так кто же хочет выйти замуж за герцога? Уж точно не она.
Глава 1
Октябрь 1809 года
Торн улыбнулся, увидев, что Гвин идет к нему через зал. Зал был довольно скромных размеров, как и сам дом. Если Гвин с мужем решили отметить приобретение дома в столице, устроив бал, значит, им это кажется правильным. Торн совершенно не жалел о том, что продал свой лондонский особняк сестре. Теперь эта постройка действительно стала похожа на дом в сакраментальном смысле, как в поговорке «Дом, милый дом», и особенно заметно это стало сейчас, когда его украсили и принарядили, готовясь к приему гостей. Новый паркет в бальном зале сиял, а новые канделябры обеспечивали гораздо лучшее освещение, чем прежние.
Кроме того, теперь, когда у Гвин в Лондоне имелось свое гнездышко, Торн мог надеяться на то, что она здесь задержится. Побыть подольше с сестрой это ли не счастье? Тем более когда больше не надо играть роль сторожевого пса, отгоняя от Гвин охотников за ее немалым приданым. Сейчас Гвин была замужем за майором Вулфом, и тот, как казалось Торну, успешно справляется с ролью мужа и защитника его любимой сестры.
Теперь Торн мог с головой уйти в писательскую работу, хотя с головой уйти все равно не получится: он не хотел, чтобы Гвин узнала о том, что он пишет, а скрывать от нее род своей деятельности становилось все труднее. В Лондоне он слыл повесой и прожигателем жизни. Этот образ имел такое же право на существование, как и образ Торна-драматурга или Торна-герцога. Ни один из этих образов не соответствовал действительности. Единственной правдивой ипостасью Торна был Торн-брат.
Ты как-то подозрительно хитро улыбаешься, сказала Гвин, целуя его в щеку. Какую шалость ты сегодня припас в рукаве?
Ничего из того, что касалось бы тебя, милая, по-немецки ответил Торн.
Гвин рассмеялась.
Ты меня разочаровал. Мне нравится участвовать в твоих шалостях. По крайней мере, дома нравилось.
Дома. Пруссия и для него по-прежнему оставалась домом.
Ты скучаешь по Берлину? с искренней заинтересованностью спросил Торн.
Иногда. На лице Гвин появилось мечтательное выражение. Я бы душу отдала за свиную рульку, тушенную в пиве с кислой капустой.
Надо было мне раньше об этом сказать. Мой новый повар умеет ее готовить.
Гвин смотрела на него, открыв от удивления рот.
И у него получается вкусно? Как в Берлине?
Поскольку мой новый повар немец, у него получается именно так, как мы любим.
Как, скажи на милость, тебе удалось раздобыть немецкого повара?
Представь себе, в Лондоне есть немцы. Надо лишь захотеть их найти, с ухмылкой ответил Торн. Завтра я пришлю тебе твою любимую рульку.
Ты душка. Гвин схватила его за голову и расцеловала в обе щеки. Только не забудь ты обещал!
Не сомневайся, со смешком сказал Торн.
Но я шла к тебе не за этим, сказала Гвин. И я рада, что успела тебя перехватить, пока ты не убежал. Гвин сосредоточенно поправляла перчатки. У тебя вообще есть привычка незаметно исчезать с такого рода мероприятий.
Что ты имеешь в виду под мероприятиями такого рода?
Я имею в виду ярмарки невест.
Но сейчас уже октябрь. Сезон уже закончен. К тому же я полагал, что сегодняшним балом мы обязаны вашему с мужем новоселью. И среди гостей, как я заметил, немало тех, кого никогда не пригласили бы
на бал с дебютантками. Уильям Бонэм, к примеру.
Прекрати, ткнув его локтем в бок, сказала Гвин. Я знаю, что ты не одобряешь его ухаживаний за мамой, но он для нее идеальная пара.
Он делец и ловкач.
Он деловой человек. И был другом нашего отчима. Англия плохо на тебя влияет, братец. Ты все больше превращаешься в сноба. И кстати, мама говорит, что никаких романтических чувств она к нему не испытывает.
Она так же говорила о нашем отчиме, но это ей не помешало выйти за него замуж.
И правильно сделала! Не выйди она за него, у нас не было бы двух славных братьев, Шеридана и Хейвуда. И мы бы никогда не уехали из Англии, и у нас не было бы такого чудесного детства в Пруссии, которую мы оба так любим и считаем домом.
Всё так, согласился Торн. Он не стал напоминать Гвин, что, если бы не отчим, ему бы не пришлось выбирать между герцогским титулом и любимой сестрой.
Нет, отчим тут ни при чем. Он сам поставил себя перед жестоким выбором. Надо было еще до отъезда рассказать Гвин, что он предложил ее любимому поклоннику денег, чтобы тот отстал от сестры, и негодяй взял деньги и сбежал. Мало-помалу их с Гвин отношения наладились и стали почти прежними. Почти, да не совсем. За годы, прожитые порознь, Торн стал гораздо осторожнее и предусмотрительнее, а Гвин превратилась во вполне самодостаточную женщину.