Даже с двумя синяками под глазами, которые она изо всех сил старалась скрыть макияжем, она была потрясающей.
Она слегка улыбнулась мне, прежде чем уткнуться подбородком в плотный шарф, обернутый вокруг ее шеи, и начала выкладывать печенье на витрину. Шарф был толстым, но синяки на длинной шее, казалось, были полны решимости дать о себе знать. Они выглядывали из-под ее изящного подбородка.
Синяки под глазами. Следы на шее. Явные признаки того, что кто-то обхватил ее шею руками.
Ориентировка на розыск от местных властей идеально описала Кормака. Лучше, чем в любом предыдущем отчете. В бюллетене говорилось, что он подозревается в покушении на убийство, но не указывались его методы.
Может быть, удушение? Это было уместно. И согласно ориентировке, это преступление произошло за пределами Куинси, в дикой местности. Игровая площадка Кормака.
Был шанс, что эта женщина не имеет к нему никакого отношения. Что я был просто в отчаянии. Но я долго, очень долго прислушивался к своей интуиции. И она кричала о том, что именно она перешла дорогу Кормаку.
Держите, бариста поставила на стойку тарелку с моим сэндвичем, чипсами, маринованным огурцом и одним из тех свежих печений. Что-нибудь будете пить?
Воду. Пожалуйста.
Сейчас всё будет, она кивнула, затем положила руку на плечо другой женщины. Я могу закончить с печеньем, Лайла.
Она кивнула, когда бариста подошла к раковине у задней стены, чтобы налить мне стакан воды. Но не отодвинулась от этого печенья. Она продолжала выставлять его на витрину.
Лайла. Красивое имя. Красивая женщина. Слишком красивая, чтобы быть в синяках.
Это был просто еще один грех, за который Кормаку предстояло понести наказание. Я заставлю этого ублюдка заплатить за то, что он сделал с девочками. С Норой. И с Лайлой.
Она заметила, что я смотрю на неё. Румянец на ее щеках стал ярче.
Могу я Вам помочь?
Ее голос был хриплым. Тихим. Едва слышным шепотом.
Да, я кивнул. Думаю, можете.
3. ЛАЙЛА
Было что-то в том, как этот мужчина говорил, в том, как он смотрел, что заставило меня встать немного прямее. Что заставило меня перестать прятать свое лицо. Словно он просто... он знал.
Невозможно.
Возможно, он был самым неотразимым, красивым мужчиной, которого я когда-либо видела в своей жизни. Его лицо я бы не забыла, а это означало, что он, скорее всего, просто навещал Куинси. Единственными людьми, которые знали о том, что произошло на берегу реки в пятницу, были местные жители сплетни неслись по городу галопом, как табун диких жеребцов.
Ходили слухи, что инцидент, в результате которого я чуть не погибла, попадет на первую полосу еженедельника Газета Куинси в среду.
На этой неделе я бы не стала читать газету.
Этот парень, вероятно, пялился на меня из-за моей дурацкой попытки скрыть синяки под глазами. Большая часть макияжа, который я нанесла сегодня в три часа ночи, стерся после долгого рабочего дня. Либо он пялился из-за этого долбаного шарфа. Он был толстым и увесистым, и, несмотря на все мои усилия, плотный материал не мог достаточно плотно прилегать к моему подбородку, чтобы скрыть следы на шее.
Мы можем поговорить минутку? он мотнул подбородком в сторону столиков.
Поговорить о чем? О том, что я выглядела как чья-то личная боксерская груша? Как весело.
Пожалуйста, взмолился он.
Вот оно снова. Ощущение, что он знает. Кто он
такой? Есть только один способ узнать. Я указала на его сэндвич.
Я дам Вам поесть, а потом присоединюсь через минуту.
Хорошо, он поднял свою тарелку, подождал, пока Кристал поставит стакан воды со льдом на стойку, затем взял и ее тоже. Я быстро.
Не спешите.
Его пристальный взгляд метнулся к моему горлу, затем он повернулся и пересек комнату. У него была уверенная походка. Длинные ноги, обтянутые выцветшими джинсами. Потертые ботинки. Щетина. Широкие плечи и растрепанные волосы. Высокий. Очень высокий. Отличная задница.
Как раз в моем вкусе.
Конечно, вселенная подарила мне сексуального, красивого мужчину, когда меньше всего на свете я хотела, чтобы ко мне прикасались. Когда я даже флиртовать не могла из-за своего, блять, голоса.
Который звучал так, словно я всю жизнь курила, и каждый хриплый, запинающийся слог причинял боль.
На выходных боль в геометрической прогрессии усиливалась. Вероятно, потому, что я продолжала говорить. Талия сказала мне, что самый быстрый способ выздороветь это отдохнуть, но я отказалась оставаться дома и прятаться. Я бы не стала трусить и доставлять этому сукиному сыну, который пытался меня убить, удовольствие от моего поражения.
Поэтому, я была здесь, на работе. Вчера утром, когда моя мама и Кристал появились в пять утра, чтобы открыть «Кофе у Иденов», я уже час как была здесь. Все их попытки выставить меня за дверь были пресечены категорическим «нет».
Папа и Гриффин пришли этим утром, чтобы попытаться убедить меня провести неделю на ранчо, восстанавить силы. Но я вздернула подбородок и прошествовала на кухню, чтобы испечь клюквенно-апельсиновые булочки.
Если бы я просто осталась на работе в пятницу, ничего бы этого не случилось. Не то чтобы я винила Элоизу хотя она была полна решимости взять вину на себя, несмотря ни на что. Она была так расстроена этим утром, когда они с Джаспером пришли проведать меня, что мне пришлось буквально потрясти ее, чтобы она выслушала, пока я с трудом выдавливала из себя, что это не её вина.