Сколько? Мы не обидим, только скажи.
Элис в ответ издаёт словно бы мышиный писк и, подобрав полы грязного плаща, срывается прочь, угождая в каждую лужу и спотыкаясь о каждый камень.
Ужасно
Нужно было снять комнату и отправиться к замку поутру, но ведь одна лишь захудалая койка может стоить и волка, а Элис редко когда собак-то в руках держала.
Да и там, в незнакомом месте, могло бы случиться нехорошее, и никто бы ей не помог.
Она уже не понимает, гонятся ли за ней ещё или нет, но, завидев графский замок, облегчённо выдыхает.
Вряд ли за ней увяжутся до этого «очаровательного» места.
Семейству Оуэнов ещё несколько поколений назад пожаловали титул, земли, несколько замков. Но всё, что от этого осталось готическая развалина с дурной славой и явно прожорливыми, очень прожорливыми печками. Ну и толикой магии, и вот как раз её и боятся люди.
Ведь она может связать человека по рукам и ногам и не выпустить из каменных стен.
Элис не боится, ведь уже связана с этим местом и его хозяином.
Куда больше страшит слава бывшего графа говорят, замок свёл его с ума и заставил убить жену За что Оуэн и отсидел десять лет.
Элис передёргивается, поправляет коралловый беретик на золотых волосах и стучит в тяжёлую дверь.
Кулачком выходит слишком тихо, так что в ход идёт мысок, а затем и пятка, сапога.
И граф, наконец, открывает ей.
Встрёпанный, с падающими на будто выбитое из камня лицо тёмными, каштановыми волосами, одетый в простые штаны и какой-то растянутый свитер (или в то, что когда-то являлось им), с мерцающим жёлтым отблеском в карих глазах.
Он смиряет Элис колким, недовольным взглядом, а затем переводит его ей за плечо с таким заинтересованно-удивлённым видом, будто уверен в том, что одна она прийти не могла, и там кто-то стоит.
Стоит, но почему-то, каким-то образом, скрыт от него.
Хм
Она откашливается в кулачок, опустив глаза и отчаянно краснея в попытке привлечь к себе внимание.
Здравствуйте, эээ Добрый вечер? всё же поднимает на него взгляд.
Быть может, он уже знает о том, что замок призвал её служить, и не подумает ничего дурного, как те господа?
Но так и не скажешь, что он понимает. Граф смотрит на неё выжидающе, остро изогнув бровь. И нетерпеливо вздыхает. Становится понятно, что Герберт не просто сонный он пьян.
Меня зовут Элис Богард, сэр, я племянница миссис Смит И как вы, должно быть, знаете, она умерла несколько дней назад.
Не знаю отступает он, однако не спешит впускать её. Соболезную. Так это Поэтому в помещении так пыльно? Ой, хотя хмурится он. Несколько дней всего прошло, да? Не должно тогда Эм, я не о то совсем, зевает в изгиб локтя, говорю.
Тётушка прекрасно следила за замком! Элис вскидывает подбородок. И так как она была родовой слугой, замок призвал меня на её место, ведь я ближайшая родственница. Понимаете? спрашивает с надеждой и опаской. Теперь впустите?
Не-а, ухмыляется он, домой иди, и собирается закрыть дверь.
Но! взвизгивает Элис. Давайте эээ, я вам завтра ещё раз объясню? Вы сейчас не п-понимаете! Ложитесь, отдохните, а я займусь делами. О жалованье позже поговорим.
Ещё и это? А ты Ты не можешь, ну, просто уйти?
Но я ехала к вам несколько дней на поезде! Быть здесь мой долг, граф. Разве разве вы не понимаете?
Её светлые салатовые глаза начинают поблёскивать.
Он медленно кивает, обдумывая её слова, и вздыхает.
Я дам тебе на дорогу назад пару волков, хватит? Не знаю, какие сейчас цены и протягивает ей, взятые, видимо, с тумбы у двери (и что только делали там?) серебряные монеты. Езжай домой, к матери и отцу. Давай, кыш отсюда, звучит это уже совсем по-доброму, хотя выгоняет он её на улицу, практически в ночь, одну.
Но я не могу совсем Мистер Волк, ой, путается она и прикусывает язык. Граф Оуэн.
Господин. Разве вам не нужна прислуга?
Если и нужна, я решу это сам, отрезает он. За меня десять лет всё решали другие, не хватало ещё, чтобы какая-то пигалица теперь напрашивалась ко мне жить и спорила со мной! Ступай с богом, и он захлопывает перед ней дверь.
Да я ведь Я ведь И не могу уйти срывается с её губ, правда, Герберт вряд ли её слышит. Поэтому Элис принимается тарабанить в дверь. Пустите!
Я сейчас разозлюсь! гремит его то ли всё ещё сонный, то ли пьяный голос, но дверь не открывается.
А я уже! хмурится Элис.
Я всё сказал! на этот раз говорит он, выглядывая в окно. Иди. Я запинается задумавшись. Я ведь дал тебе денег?
Она стоит, сложив руки на груди, насупившись, будто обиженно и сверлит его взглядом. Молча.
А он также, молча, смотрит на неё, пока, наконец, не машет рукой и не скрывается в темноте замка.
Только вот вовсе не для того, чтобы ей открыть.
Элис всхлипывает, а затем и раздражённо цокает, когда со смурных, тяжёлых небес срывается поток холодного дождя.
Волки поблёскивают в ладонях. Идти, что ли, к постоялому двору? Заночевать да вернуться утром, когда граф проспится?
Она вздыхает, представив, какой неприятной будет дорога, и всё же сходит с каменного крыльца.
***
Кровь размылась на камнях, песок, в который она втянулась, вместо красного вновь приобретает свой прежний цвет, напитавшись дождевой водой.