Как только Дэвенпорт поставил точку, за окном послышался топот быстрых шагов, и в следующее мгновение комнату наполнили ритмичные звуки уверенного стука. Преподобный напрягся: лоб прорезали волны глубоких морщин, плечи поднялись, дыхание порывисто вылетело из груди. Он приготовился к худшему, осознавая, что кто-нибудь из местных жителей наверняка мог увидеть его ночью, полностью голого, разгуливающего среди деревьев, и разнести по всей округе весть о сумасшедшем священнике. Осенние ветра любят подхватывать ядовитые слова, соскользнувшие с острых языков, и доносить их до ушей вершителей мирских судеб.
Уильям медленно повернул ключ. Лязг его походил на скрежет опускающейся гильотины. Дверь, открываясь, скрипнула. На пороге стоял тучный человек в черном костюме при галстуке. Лучи рассветного солнца били незваному гостю в спину, превращая его силуэт в темное пятно.
Уильям Джеймс Дэвенпорт? Незнакомец снял шляпу, на секунду загородив яркое сияние, и священник смог разглядеть черные глаза, пристально изучающие его. Меня зовут Росарио Моретти, поспешил представиться посетитель. И, протянув широкую ладонь для рукопожатия, известил: Я юрист семьи Корбетт и приехал по просьбе своего нанимателя сэра Ричарда Корбетта. Он уверен, что только вы сможете ему помочь.
Признаюсь, найти вас было нелегко, сообщил Моретти, оглядывая бедную обстановку маленькой лачуги в поисках мебели, на которой можно было бы удобно расположиться после изнурительного путешествия. Перед его глазами до сих пор мелькало однообразие цветущих вересковых полей, сменяющееся прогалинами дурнопахнущих болот. Хотелось выкурить сигару и выпить виски. Росарио облизнул губы и, прищурившись, выпалил: Если бы дочь моего нанимателя не назвала точного адреса, я бы точно заблудился. Кажется, даже сам дьявол не смог бы отыскать это Богом забытое место!
Уильям ощутил, как по спине к затылку пробежали мелкие крупицы ужаса, а волосы на голове зашевелились. Он точно знал, что старый Годвин позаботился о том, чтобы после скандальных происшествий о его местоположении знали лишь несколько высокопоставленных служителей и один близкий
друг, обучавшийся с ним в университете. Тучный человек тем временем прикусил язык, сообразив, что перед ним представитель духовенства. Криво улыбнулся, изучая грязные босые ступни собеседника, и попытался оправдаться:
Извините, мистер Дэвенпорт. Я представлял вас иначе.
Уильям не двинулся с места и не проронил ни слова, с настороженностью разглядывая незваного гостя. Его черные подвижные глазки напоминали птичьи. Юрист смахнул с круглого столика невидимую пыль и положил на него свою шляпу.
Насколько мне известно, вы заведовали кафедрой психиатрии в Лондоне и достигли определенных успехов в лечении душевных недугов у своих пациентов. Но после кончины супруги внезапно исчезли, уничтожив все свои исследования, оставив лишь докторские диссертации в научных журналах. Росарио замолчал, подметив, что Дэвенпорт пристально смотрит на него. Во взгляде священника читался ужас, смешанный с непониманием, но юрист истолковал его реакцию по-своему. Понимаю, после войны мало кто согласился бы выслушать человека с фамилией Моретти, но могу заверить: я не оправдываю зверств, учиненных Тройственным союзом. К тому же я уже очень давно живу в Англии и служу семье Корбетт. Альберт, сын хозяина, погиб в начале ноября 1918-го, когда до окончания боевых действий оставалось совсем чуть-чуть. На лице человека в костюме отразилась искренняя печаль. Это стало ударом для всех нас, продолжил он. Но дочь сэра Корбетта Элизабет так и не смогла оправиться после смерти брата. Понимаете ли, многие верят, что между близнецами существует необъяснимая связь. И все мы были тому свидетелями. В детстве Элизабет поутру не могла заниматься ничем до тех пор, пока Альберт не проснется. А он всякий раз задерживал дыхание, видя, как сестра ныряет, купаясь в озере. Когда Альберта не стало, все мы заметили, что частичка девичьей души упорхнула вслед за ним. Туда, откуда не возвращаются
Что вам нужно? разлепив пересохшие губы, спросил Уильям, прерывая рассказ.
Вот мы и подошли к сути, мистер Дэвенпорт, ответил Моретти, неверно истолковав нетерпение собеседника. Дело в том, что сэр Ричард Корбетт уже очень давно пытается разыскать вас, потому как Элизабет отказывается лечиться у других врачей и по причине, понятной лишь ей одной, требует именно вас, доктор. Ее безумие сменяется лихорадкой, и с каждым днем она становится слабее.
Я больше не врач, сухо отрезал преподобный.
Моретти кивнул.
Она знала, что вы так скажете. Юрист не спеша, чтобы не напугать его, вынул из внутреннего кармана пиджака конверт с сургучной печатью и протянул Дэвенпорту. И просила передать вот это.
Уильям аккуратно вскрыл конверт, пытаясь унять дрожь в руках.
Не знаю, о чем говорится в послании, и не могу предугадать исход, но, несмотря ни на что, не хочу, чтобы вы рубили с плеча, отказываясь ехать. Я остановился в гостинице «Дин Корт» в Эмбси и пробуду там несколько дней, надеясь, что вы примете правильное решение, Росарио говорил быстро, наблюдая, как священник вынимает и раскрывает лист, на котором было написано таинственное сообщение. Теперь в его голосе слышались умоляющие интонации. Несколько дней назад Элизабет стало хуже: она совсем не спит, день и ночь повторяет ваше имя и требует доставить вас в Корбетт-холл. Рычит, подобно животному. Нам пришлось привязать ее к кровати. На ее руках образовалось множество незаживающих ран. Они гниют, мистер Дэвенпорт! Моретти предпринял попытку воззвать к совести врача и почти сорвался на крик: Вы же давали клятву, которая обязует оказывать помощь больному и бороться с несправедливостью жизни! Сэр Роберт щедро заплатит! Вы наша последняя надежда!