Ой, мне пора! вдруг встрепенулась Энни и, ловко подобрав юбку, взгромоздилась на велосипед. Еще увидимся, мистер Блейк!
Увидимся, Энни тихо проговорил он, глядя вслед удаляющейся фигуре. Ее радостные возгласы еще долго стояли у него в ушах, перебивая неприятный осадок от ночного кошмара.
Мужчина не заметил, как из его рук выскользнул лист с набросками. Легкий ветерок подхватил его и, играя, уносил все дальше по дорожке. Погоня продолжалась добрую дюжину шагов. Чертыхаясь, Генри все же удалось поднять злосчастный лист.
Да что же это такое?! удивился Генри Блейк, глядя на темное пятно на рисунке.
Он принялся тереть его клячкой, но оно никак не хотело убираться. Грязь? Может быть. Жаль, такой набросок загублен! И что самое странное пятно было необычной, вытянутой формы и располагалось точно в оконном проеме второго этажа.
Генри невольно поднял взгляд на дом и тяжело сглотнул. Он мучительно всматривался в темнеющее окно. Гаргульи скалились, словно насмехались над его трусостью.
«Это все буйная фантазия, ничего там нет», с легкостью убедил себя Генри.
Приосанившись, он направился в дом, уже не видя, как занавеска на втором этаже колыхнулась. За ней показались неясный, мутный силуэт и отпечаток ладони на пыльном стекле, который тотчас исчез.
Следующие несколько дней пролетели незаметно: Генри самозабвенно делал наброски будущей картины, соединяя на полотне всю семью миссис Монтгомери. Старухе стало чуточку лучше, и она даже появлялась в гостиной, подолгу наблюдая за кипевшей работой и одобрительно кивая.
Несомненной радостью для мистера Блейка стали встречи с Энни. Она была странной, но ему до одури хотелось говорить с ней вновь и вновь. Все же общество
старухи и молчаливой прислуги не способствовали вдохновению, а Энни лучилась неиссякаемой радостью и детским восторгом. Они болтали обо всем на свете, как старинные друзья. Но робкие попытки Генри приблизиться к ней меньше чем на фут тут же пресекались.
А вы бы хотели покинуть Уитфилд? как-то раз, набравшись смелости, пылко спросил Генри.
Покинуть? Какая разница, чего я желаю. Мое место здесь, мистер Блейк, грустно отозвалась девушка. И они больше не возвращались к этому разговору.
Радостные дни сменялись кошмарными ночами. С наступлением сумерек Генри приходилось туго. Дом однозначно жил своей жизнью: полы скрипели, под обоями за стеной что-то шуршало, а в дымоходе порой слышался заунывный вой ветра, от которого шли мурашки. Из-за всего этого Генри одолевали странные сны.
Он видел дверь, но никак не мог дойти до нее. Мужчина бежал со всех ног, но она не приближалась. Лишь однажды он смог заглянуть в замочную скважину, но не запомнил ни единой детали. Пытаясь избавиться от мучительных видений, Генри из раза в раз рисовал треклятую дверь. К его облегчению, такой двери в доме не нашлось, а значит, это было всего лишь наваждение. С восходом солнца все проходило. Свет разгонял тьму и неприятные воспоминания.
Спустя неделю пребывания в старом доме Генри катастрофически устал от запаха сырости и пыли. Даже настежь открытые окна не могли перебить назойливый запах. Голова раскалывалась, а работа стопорилась. Сквозь развевающиеся занавески мужчина глядел на улицу, которая манила его своей свежестью и прохладой. Решено!
Генри схватил чемоданчик с красками и кистями, аккуратно снял картину с холста и вынес мольберт на улицу, как раз под окна гостиной. Каменная дорожка была здесь не такой заросшей, а дом удачно прикрывал от ярких солнечных лучей, отбрасывая тень. Идеальное место для работы.
Не прошло и нескольких минут, как Генри, подхваченный вдохновением, творил не покладая кисти. Мазок за мазком на холсте появлялись черты незнакомых ему людей. Серьезный взгляд мистера Монтгомери был передан безупречно, хоть Генри и никогда не видел его.
Рука порхала, вырисовывая все больше деталей. Генри не помнил, когда вообще в последний раз так самозабвенно писал. Без преувеличения, это была одна из лучших его работ.
А у вас неплохо получается, мистер Блейк!
Голос за спиной заставил Генри вздрогнуть от неожиданности, отчего он чуть не поставил жирную кляксу.
Энни! в его голосе прозвучали досада и радость.
Я не помешала? Как и всегда, она катила велосипед перед собой. У вас лицо злое, словно убить меня готовы.
Девушка говорила все, что приходило в голову, отчего ее слова вызывали невольную улыбку. Легкое раздражение мистера Блейка как рукой сняло. Разве он не хотел снова увидеть ее?
Не желаете прогуляться? неожиданно предложил Генри, удивляясь собственной наглости.
Энни смутилась лишь на долю секунды. И тут же согласилась, но оставлять велосипед наотрез отказалась и продолжала катить его рядом. Так они и шли по мощеной дорожке, неспешно переговариваясь под скрип и лязганье старой цепи.
Энни, что вы слышали о черной плакальщице?
Да как и все. Что в этом доме заживо замуровали девушку. Энни лениво пожала плечами. Но вы не верьте, мистер Блейк. Никого в доме нет.
А я вот не уверен признался он наконец. Ночью я слышу шаги, иногда плач, и мне снятся кошмары. Кажется, я даже видел ее