Выражение лица Зарецкого становится э интересным.
Он растерянно рассматривает свои руки, потом переводит взгляд на меня.
Так. Лена «Отдел продаж», теряя терпение, рыкает генеральный. Слёзы на меня не действуют. А то, что действует, вы применять, я так понимаю, не собираетесь, я не очень вкуриваю, что Зарецкий имеет в виду, но это уже всё равно Зарецкий бесчувственный. И мне не поможет, и даже сестре любимой. А ну, выкладывайте, кому вы успели наврать, что я от вас без ума. Сколько людей введено в заблуждение? Да что вы ревёте?
Вот последний вопрос он задаёт зря.
Плотину моего нервяка прорывает, и я реально реву под скептическим взглядом Андрея Владимировича. Этого бездушного, чёрствого гада с красивыми руками.
Я выкатываю ему всю историю.
Ну почти всю.
Раз он не соглашается, то некоторые детали ему знать совершенно ни к чему.
В конце исповеди я уже только икаю:
Я з-знай-у, что с-сама в-виновата. И ч-что? Уб-бить м-меня т-теперь?
Господи, Зарецкий устало трёт переносицу, какое Шапито. Идите, Лена «Отдел продаж». Из сочувствия к вашему интеллектуальному уровню вся эта история останется между нами. Идите, идите. Пока я не удушил вам вот этими «подходящими» руками.
Вытирая слёзы, я понуро бреду к двери, до последнего надеясь, что вот сейчас меня босс остановит и скажет, что он согласен. У порога затравленно на него оглядываюсь, но он смотрит на меня нечитаемым взглядом и не спешит облегчить мою участь, лишь добавляет:
Вам сто́ит поучиться делать коммерческие предложения. Переаттестацию вам назначу, за нечуткое отношение к потребностям потенциального клиента.
Переаттестация? О нет Кажется, смазка потребуется мне
Изгнанницей я прошмыгиваю сквозь приёмную. Радуясь, что гарпия куда-то вышла. Увы, на сегодня это единственная радость. Мой чудесный план провалился, надежды растоптаны. А Зарецкий, видимо, не так уж и любит свою сестру.
Понедельник день тяжёлый.
И весь он идёт наперекосяк.
Всё валится из рук.
Даже по возвращении домой никак не могу собраться.
Ведро клубничной мороженки немного скрашивает расстройство, но по закону подлости и оно подкладывает мне свинью.
Неожиданно громкий сигнал о поступившем сообщении заставляет мою руку дрогнуть, и шматок жирного пломбира срывается с ложки и приземляется прямо на блузку.
Чёрт.
Тянусь к телефону, не ожидая ничего хорошего.
В лучшем случае это МЧС оповещает о погодных неурядицах.
Незнакомый номер.
Засунув в рот ложку с новой порцией мороженого, таким образом освободив руки, проверяю сообщение и замираю, выпучив глаза.
«Чтоб вас всех. Завтра у меня в кабинете в восемь тридцать. Опоздаете, и смазка не поможет».
Глава 6 Вхождение в роль
Сообщение Зарецкого пугает и обнадёживает одновременно.
Обнадёживает немного больше, но всё же паника накатывает волнами.
Я как вспомню непроницаемый взгляд генерального брр.
Надо с кем-то обсудить, но с кем?
Сейчас мне не помешал бы оптимизм Корниенко, но она не берёт трубку.
Я всю ночь ворочаюсь, как грешник в аду на сковородке, мозгуя, что меня ждёт в восемь тридцать.
Ясен красен, я буду в назначенное время в кабинете Зарецкого, но, боже мой, как мне стыдно снова показываться ему на глаза.
Обычно я не опаздываю, но на всякий случай завожу себе аж пять будильников, ну и разумеется, по закону подлости именно сегодня я все их просыпаю.
В восемь тридцать я скаковой кобылой только врываюсь в здание фирмы. Мне каюк! Лечу к начальственному кабинету на восьмой космической, проношусь мимо гарпии, застывшей у открытых дверей приёмной с мобильником у уха.
Господи, пусть мне повезёт, и сегодня пунктуальный Зарецкий тоже опоздает!
Куда?
заполошно спохватывается мне вслед секретарша, но меня уже не остановить. В прямом смысле слова я вваливаюсь с заносом в приёмную и со всего маху впечатываюсь в твёрдое тело, покачнувшееся, но устоявшее.
Лена, рычит Андрей Владимирович, если ты моя девушка, это не значит, что тебе позволено опаздывать!
Громко так.
Катя точно слышит.
А надо как-то спросить, правильно ли я понимаю, что Зарецкий готов сотрудничать.
В кабинет, командует он.
В кабинет так в кабинет.
Мамочки!
Стоит двери закрыться, а нам остаться наедине, мне становится ещё страшнее.
Доброе утро, лепечу я.
Ничего подобного, сядьте, приказывает босс. Отвратительное утро.
Тигрище злится и мерит шагами комнату.
Я должен быть уверен, что страдаю не зря.
Это напоминает сцены из фильмов, когда шантажист требует выкуп, а жертва требует доказательств, что тот, кого спасают, ещё жив.
Я лезу в сумочку и выуживаю телефон. Нахожу в списке контактов Климова и демонстрирую Зарецкому номер.
Его номер может быть у половины нашего города, и ещё, бог знает, у скольких людей за его пределами, Андрей Владимирович всё ещё не хочет верить, что загнан в угол.
Почесав кончик носа, я вспоминаю, что у меня на телефоне есть совместная фотка с Лёхой. Порывшись в галерее, предъявляю оное боссу.
Зарецкий с минуту разглядывает, как я сижу у Климова на коленях в кафе на набережной.
Ладно, с тяжёлым вздохом смиряется генеральный. Но хочу, чтоб вы, Лена «Отдел продаж» знали, что мне это очень и очень не нравится. И я не гарантирую, что прощу вам этот шантаж.