Пройдя до места, где стояла машина с раскрытыми задними дверцами пикапа, они увидели клетку с поросятами, которые лежали на подстилке или стояли упираясь маленькими пятачками в металлические прутья. Они были розовыми, чистенькими и вызывали умиления у всех, кто подходил и приценивался или просто смотрел на животинку. У дверцы сидела дородная женщина в платке, завязанной под волосы назад и деловито объясняла, что и сколько стоит молодняк. На той же дверце висели красочные буклеты с толстыми свиньями, поросятами и кабаном производителем. Женщина показывала пальцем на рекламу и потом на свою продажу. Одни качали головами, видимо не нравилась цена, другие улыбались и сюсюкали, будто детишкам.
Тут у Юлии мелькнула мысль, как провезти поросенка и она поделилась её с Татьяной. Та вначале опешила, а потом громко расхохоталась. Так и порешили сделать. Завернули обратно в город и проехали на местном автобусе до магазина «Малыш», где купили пару памперсов, чепчик и легкое цветное одеяльце. Потом, со смехом и шутками, прошли обратно на рынок, и Юлия все же выбрала себе поросенка, советуясь и с женщиной-продавцом и с Татьяной. Та, когда закладывала его в парусиновый мешок, специально сшитый всё той же продавщицей, Татьяна уже тогда не могла стоять спокойно, все тихо смеялась, прикрыв рот рукой. Юлия и толкала её в бок, мол, что ржешь, и показывала глазами, но та не могла остановиться.
- Веселая у вас подруга, - прищурилась продавец.
- Да уж, - подтвердила её слова Юлия и уже шикнула на Татьяну, делая при этом «большие глаза».
Татьяна отворачивалась, давясь от смеха и, Юлия быстро расплатившись, потащила ту с места.
- Вот что ты ржешь! в сердцах сказала она, прижимая к груди мешок с попискивающим поросенком. Ещё ничего не случилось, а ты всё выдаешь! Другие подумают на тебя сумасшедшая бабка!
Татьяна уже не могла говорить она просто присела от смеха:
- Ой! Счас описиюсь!
- Ну-ну! хмыкнула Юлия.
Только вот этого нам и не хватало! Вон уборная! Иди, я обожду.
Она присела на каменную тумбу, что стояла у ворот и начала обмахиваться платком, стянув его с головы и утирая лицо от пота. Татьяна сказала:
- Я счас! и дернула в сторону синеньких кабинок, что стояли в стороне от деревянных старых прилавков, еще времен «царя Гороха». Там уже вовсю располагались местные «колхозники» со своим товаром: мясом и тушками птиц, молочкой и медом. Всё это с утра шло на «ура», и публики было много, и раскупалось быстро, еще до жары и духоты. Въезжали машины с картошкой и морковью, луком и другими товарами осеннего сбора овощей и фруктов. Гул голосов усиливался и от людей и от машин.
Поросенок, сидевший в мешке на коленях Юлии, заворочался и, громко пискнув, обмочился. Мешок промок, и влага потекла женщине на платье, прямо рядом с причинным местом. Она ахнула, и, с испугу, скинула его на землю. Поросенок, ударившись, завизжал со всей мочи. Бабка подхватила тут же мешок и прижала к груди, убаюкивая, как ребенка. Глядя на неё, многие прохожие делали удивленные лица или же посмеивались, кивая, мол, понятно что. Юлия делала серьезное лицо, лихо сдвигая брови и отворачивалась, пожимая плечами на едкие замечания улыбающихся мужиков. Да и женщины тоже похохатывали, глядя на мокрое переднее пятно. Тут подошла Татьяна, и они быстро пошли по дороге, не сворачивая, прямо к автобусной остановке. Не доходя до неё, завернули за угол стоявшей недалеко пятиэтажке, зашли в подъезд и прислушались. Пока никого не было видно, решились на свой карнавал - переодеть свиненка в ребенка.
- А что? хихикала Татьяна, надевая на поросенка подгузник. Чем не ребенок! Раньше надо было это надеть, тогда бы не нассал бы тебе на юбку! Хотя теперь ясно, что ты молодая мамаша! уже просто сдерживалась она от смеха.
Надев чепчик, на притихшего поросенка, она и вовсе присела от хохота, который просто давила в себе. А уж когда Юлия, рассердившись, вовсе, начала заворачивать того в цветное одеяльце, просто не выдержала и выскочила из подъезда, задохнувшись от смеха. Присев на скамейку, еле отошла, и едва успокоившись, тут же вновь засмеялась, увидев, как сердитая Юлия выходит и держит в руках попискивающий конверт.
- Ну, и что ты сейчас ржешь? встала она перед сложившейся пополам Татьяной. Может хватит! Нам ещё ехать и ехать! А на тебя напала зверская смешинка и ты мне не помощница. Так?
Подруга еле выпрямилась, утерла слезы и едва поднялась на ноги.
- Всё-всё! захрипела она. Я постараюсь. Пошли!
Они вышли из подъезда и двинулись к остановке, где им пришлось ещё полчаса ждать минивэн. За это время поросенок лишь пару раз писканул и покрутился в одеяльце, устраиваясь поудобнее, то есть на живот. Юлия попыталась его развернуть, но не смогла, тот начинал шуметь и вокруг уже оглядывались. Оставив в таком положении, она лишь слегка прикрыла его углом одеяльца и, покачивая, пошла в конец территории одна, так как при каждом своем движении с поросенком, Татьяна схватывалась за щеки и отворачивалась, чтобы не рассмеяться. Стоявшие и сидевшие вокруг люди, не обращали внимание на них:
- Ну, ходит с ребенком бабка! Ну, качает! Что тут такого?