«Смотря о чём речь», молниеносно приходит ответ.
«Я выбираю бельё для нашей встречи. Не могу определиться между белым и красным комплектом».
«Честно говоря, я не помню, в каком ты была в прошлый раз».
Меня волной накрывает флешбеками. Он мог и забыть, а я нет. Ни как смотрел, ни как стаскивал прозрачные трусики зубами. Этот эпизод прокручивается в мыслях даже в самое неподходящее время. Особенно во время заседаний.
«Серьёзно?»
«Извини. Цвет белья нет. Но какого цвета у тебя соски до сих пор в голове».
Я тесно сжимаю бёдра, ненадолго выпадая из переписки,
потому что то, как Саша помнит меня, слишком точно отражает то, как я помню его. Цвет его тела, оттенок кожи, тепло ладоней, звук голоса где-то у шеи всё это, как ни стараюсь, не выветривается. И, похоже, уже не выветрится.
Я вляпалась в новые ощущения без возможности свернуть обратно. В отношения, которых у меня ещё не было, но которые чувствуются гораздо сильнее всех прежних.
«Ладно, я выберу на свой вкус», набираю лаконичный ответ.
«Ок. Без разницы можно и без. Просто приедь, пожалуйста».
25
Ира на три года старше. Когда я родилась, она дико ревновала меня к родителям и бабушке. А ещё в детстве мы с ней дрались не на жизнь, а на смерть. По-настоящему. С кулаками. Я была ниже ростом, и давать сдачи получалось плохо примерно до подросткового возраста. Но как только мы сравнялись, начались потасовки за всё, что только можно: внимание, игрушки, косметику и одежду.
Близкими мы стали, когда Ира уже вышла замуж. Мы повзрослели, поумнели. Ссоры сошли на нет, а обиды постепенно стерлись будто их и не было.
Помню, я рыдала у неё на свадьбе в три ручья потому что, какой бы токсичной и невыносимой временами она ни была, это всё равно была моя сестра. А теперь чья-то проблема на постоянной основе.
У Иры по-прежнему неопределённость с няней, поэтому в субботу утром я забираю старшего племянника погулять в парк, пока Захарку везут на плановый приём к педиатру.
Максу пять. Он очень умный и замечательный мальчик, но при этом характерный, и за ним нужен глаз да глаз. Я не знаю, какой мамой буду для своих детей, но тётей являюсь тревожной и предельно ответственной.
Макс, будешь сладкую вату? спрашиваю племянника, заглядывая через сетку.
Не, позже.
Оказывается, в мире полно опасностей, и травму можно получить буквально на ровном месте. За десять оплаченных минут, когда на батутную зону забежала толпа подростков, я чуть не поседела.
А мороженое?
Мама сказала, что до лета мне мороженое нельзя, мгновенно находит ответ Макс, подпрыгивая выше моей головы.
Когда это ты стал таким послушным?
Я тренируюсь быть взрослым.
Прилипнув к сетке, я старательно придумываю более безопасное развлечение в парке.
Мне нравятся качели с ограничителями, медленные паровозики по кругу и раскрашивание гипсовых фигурок за столиком. Всё, где никто не носится, не падает и не рискует заехать тебе ногой в висок.
Жаль, что у Макса совсем другое мнение. Он с горящими глазами указывает на мини-картинг, где дети водят как сумасшедшие, с визгами и восторгом врезаясь друг в друга.
Я дружелюбно, но твёрдо сообщаю, что гонки у нас отменяются. Хотя бы до шестилетия. Или до получения прав.
Попивая лимонад из трубочки и стоя в тени, я мысленно подгоняю время и сестру. Она, похоже, интуитивно чувствует, когда у меня намечается встреча с Лексом, и именно в эти дни щедро нагружает меня многосложными задачами. Дети из этой категории. Я готова быть ответственной тётей, но не в режиме квеста на выживание.
Это утро началось с того, что Саша вежливо поинтересовался, может ли он забрать меня вечером. Он вообще очень вежливый и внимательный. Даже в сексе. Не знаю, какой он в быту, и, возможно, причиной такого поведения является пока не угасшая заинтересованность мной, но если это эффект новизны я не против ещё немного им насладиться.
На предложение я ответила, что приеду сама в заранее обозначенное время. Он прислал адрес. Я прекрасно знаю этот ЖК один из самых дорогих в городе, с закрытой территорией, дизайнерскими подъездами и идеально выстриженной зеленью вдоль дорожек.
Это какой-то новый этап наших не-свиданий. Уже не в нейтральном месте в отеле, как раньше. Это его дом. Его район. Его настоящая жизнь, в которую он вдруг впускает меня будто так и должно быть, хотя изначально мы договаривались совсем о другом.
Хочу пить, заявляет Макс, остановившись буквально на секунду. Запыхавшийся и с красными щеками.
Отлично, давай сходим в ближайший ларёк.
Я тебя здесь подожду.
Э, нет, милый. Я тебя тут не брошу. И не доверюсь твоей пятилетней самостоятельности.
Взяв племянника за руку, я медленной походкой прогуливаюсь по переполненному парку, разглядывая лица родителей, катящиеся мимо коляски, яркие шарики и уставших аниматоров в ростовых костюмах.
Мне удаётся ненадолго отвлечь Макса: мы пьём воду, перекусываем карамельным попкорном и приводим себя в порядок у умывальника. После
этого он с новыми силами бросается обратно только теперь не к обычным, а к надувным батутам в виде джунглей: с пальмами, лианами и хищно улыбающимся тигром на входе.