Спасибо, Ваня. Как приятно, что вы наконец научились открывать не только рот.
Не дожидаясь ответа и стуча каблуками, я захожу в кабинет Григория Леонидовича, который в этот момент разговаривает по телефону.
Это даёт мне возможность занять место, поправить юбку и волосы и набрать в лёгкие побольше воздуха, готовясь предоставить краткий отчёт по проделанной работе.
Доброе утро, здоровается начальник, раздражённо бросает телефон на стол и утыкается взглядом в монитор. В двух словах, Оль. У меня много дел. Как продвигаетесь?
Я раскладываю перед собой папки и выразительно начинаю:
По трём направлениям. Первое эпизод по НДС. Материалы собраны, согласование на обыск будет готово завтра. Второе злоупотребление при распределении подрядов. Документы отправлены на экспертизу, ждём подтверждение оценочной стоимости работ. Там возможна взятка прорабатываем отдельно.
Григорий Леонидович кивает, не перебивая, но, похоже, слушает без особого внимания. Во всяком случае со стороны создаётся впечатление, будто я разговариваю сама с собой.
По третьему делу пока предварительная стадия. Фиктивные
операции, обнал. Среди контрагентов логистическая компания «Форстрек» с подозрительной активностью: средства выводятся через цепочку технических юрлиц, объёмы перевозок в отчётности не совпадают с фактическими, документы оформлены через одного и того же юриста, который уже фигурирует в других эпизодах.
Что по юристу?
Пока проверяем. По нему отправлен запрос. Если он числится как внешний консультант интереснее, может быть звеном координации.
«Форстрек» давно на рынке?
Да, не новая фирма. На рынке пять лет, есть офис, склады, техника, штат. В целом легальный бизнес, но по части контрактов подозрительные движения денег. Проходят транзитом и уходят дальше
Начальник откидывается на спинку кресла и устало трёт переносицу.
Поставьте на наблюдение. Без шума.
Уже. Следователь Калинин этим занимается. Я держу под контролем.
Когда мне кажется, что я выложила максимум информации, при этом не перегрузив Григория Леонидовича, начинаю собирать материалы в папки, которые никто даже не глянул.
Оль, а почему ты не говоришь, что в деле Пархоменко у вас сбили ключевое доказательство?
Я как раз встаю с места, услышав замечание. Откуда растут ноги мне понятно, потому что только Иван тщательно следит за моими делами и ищет малейшую возможность, за что бы придолбаться.
Оно не критичное, неловко пожимаю плечами. Всё под контролем, не волнуйтесь.
Ольга, это не «не критичное», а процессуально важное. Ты умная, я знаю. Но хватит пытаться решать за всех, что говорить, а что нет. Если в деле что-то посыпалось я должен знать первым. Договорились?
Я киваю, чувствуя, как щёки наливаются теплом не столько от стыда, сколько от этой чёткой, почти отеческой нотации. Григорий Леонидович не кричит и не унижает, но при этом попадает в самое больное место. И я вдруг снова ощущаю себя молодой, зелёной сотрудницей. Вчерашней студенткой без опыта.
До окончания рабочего дня я только и думаю о том, как сильно мне хочется, чтобы Иван нашёл себе конкурента посерьёзнее, чем я и, наконец, отстал. Желательно, чтобы это был мужчина. Потому что с мужчинами он ведёт себя сдержаннее там не сработают его дежурные улыбки и пассивная агрессия. За это можно получить последствия. И далеко не словесные.
Когда я выхожу на парковку, мысленно молюсь не встретиться с ним и удержаться, чтобы не дать ответ публично, если все-таки увижу.
В этот раз мне везёт: я без проблем и почти без пробок доезжаю домой, восстанавливая нервное состояние с помощью музыки и переключения внимания на что-то более приятное. В последнее время мой фокус это Лекс. Мой импульс, мой азарт и моя точка перезагрузки тоже он.
Я дала согласие на то, чтобы в эти выходные приехать к нему.
Я не знаю, что творю, но ощущение такое, будто я запрыгнула в поезд на ходу, и теперь он мчится во весь опор а я сижу в нём без багажа, без плана и с кучей вопросов к себе. Но сижу с улыбкой. С ощущением, что именно это мне сейчас и нужно.
С учётом того, что я всегда планировала свою жизнь от и до, что всегда была организованной и собранной до мелочей, удивительно, как спокойно я себя сейчас чувствую. Внутри нет ни тревоги, ни паники только будоражащее предвкушение, от которого покалывает кончики пальцев.
Несмотря на то, что приблизительный график выходных у меня уже намечен, это не мешает нам переписываться с Сашей в любое свободное время. В этот раз первой пишу ему я, сидя перед телевизором и лениво листая телеканалы в пустой квартире.
Эту квартиру подарили мне родители на двадцатый день рождения. Поэтому, когда мы с бывшим расстались, мне, к счастью, было куда возвращаться. Я не всегда это ценила, но теперь понимаю: возможность уйти без страха это роскошь, которую понимаешь только, когда всё рушится.
«Красный или белый?» пишу Лексу, хотя в последний раз он был в сети два часа назад.
Судя по всему, у него ненормированный график. Иногда он возвращается домой глубоко за полночь. Часто ездит на работу в выходные. В этом мы совпадаем, потому что я тоже полностью отдаюсь своему делу.