«Ты тоже там будешь?»
Я имею в виду на спектакле. Он понимает. Я просто хочу убедиться, что мой аноним не маньяк и не собирается преследовать девушку, которая не готова к личным встречам, даже в людном и безопасном месте. Я хочу знать, что мы оба играем по честным правилам.
«Я лечу в командировку. Меня не будет в городе примерно неделю».
«Меня устраивает такой вариант, уважаемый водитель маршрутки».
Закусив губу, добавляю:
«Водитель маршрутки, который летает в командировки».
«Буду рад, если спектакль тебе понравится, но буду против, если ты пойдёшь на него со своим бывшим или тем мудаком с последнего свидания».
Точно так же, как Лекс увиливает от вопросов о работе, я ухожу от темы, с кем проведу вечер. Пусть немного поволнуется.
Я направляю разговор в другое русло. Не могу сказать, что меня сильно зацепило, но Лекс
Невыносимый мужчина. Просто невыносимый.
Я оставляла закладки, сохраняла цитаты в телефон. Была под впечатлением. А теперь дышу, как паровоз, потому что он не оценил содержание книги, которая откликнулась во мне глубже, чем я ожидала.
«Интересно, случится ли когда-нибудь тот день, что ты перестанешь критиковать мои вкусы и предпочтения?» пишу Лексу.
Мой аноним появляется в сети с двухминутным опозданием, как раз в тот момент, когда я собираюсь продолжить путь и с головой окунуться в работу.
«Я разнёс Талеба, Оливия. Не тебя. Его рассуждения попытка упаковать очевидное в умные слова».
«В таком случае можешь вернуть книгу на том же месте, где взял».
«Это уж вряд ли. Книгу я оставлю себе, потому что это подарок. Потому что внутри твой почерк. И, мне кажется, теперь я знаю, как ты пахнешь».
11
Важно всё: макияж, духи, платье.
В детстве я часто ходила на спектакли с сестрой и бабушкой, которая взяла на себя наше культурное воспитание, пока родители были заняты карьерой. Но когда мне исполнилось четырнадцать, её не стало из-за острой сердечной недостаточности.
Помню, ба всегда говорила: «Настоящая женщина в театре и зритель, и актриса одновременно».
Я стараюсь следовать этому правилу, вспоминая её и перебирая вешалки в шкафу. Строгое чёрное? Яркое красное? Или лаконичное бежевое? Я не хочу выглядеть вычурно скорее, легко и женственно. Без надменного эффекта, который привлекал бы лишнее внимание.
Мой взгляд цепляется за шоколадное миди-платье на тонких бретельках. Атласное, переливающееся на свету. Оно подчёркивает фигуру, но не делает на ней упор.
Я, как обычно, засиделась на работе до последнего, а теперь тороплюсь и бегаю по квартире. Карина же начинает подгонять меня ещё за час до начала, раздражая и заставляя всё валиться из рук, превращая обычные сборы в настоящий хаос.
Я нахожу телефон и ключи, мельком смотрю в зеркало. Включаю камеру и делаю снимок скорее машинально, чем осознанно. Социальные сети меня не интересуют ещё со времён универа. Я их не веду. Единственный, кто мог бы увидеть эту фотографию, Лекс.
В мыслях уже готов небольшой сопроводительный текст что-то игривое, чисто для эксперимента. Поднять самооценку, проверить реакцию. Но останавливает одно предположение: а вдруг я вообще не в его вкусе?
Пальцы зависают над виртуальной клавиатурой, и пока я борюсь с
собой, экран телефона гаснет. Я закрываю мессенджер, надеваю плащ и выхожу из квартиры, так и не решившись.
В дороге у меня не получается не думать о Лексе о его жизни, профессии, воспитании.
Как так вышло, что у пьющих родителей вырос сын, который, хоть и не имеет высшего образования, может поддержать разговор на любую тему и, судя по нашим беседам, кажется куда более интеллигентным, чем многие обладатели дипломов?
Карина встречает меня на ступеньках, расхаживая от колонны к колонне. На высоких шпильках, в тёмно-синем платье с высоким разрезом. Подруга всегда за любой кипиш особенно если это даёт ей повод сбежать из дома.
Олег сначала упёрся и давил на жалость мол, устал после работы, голодный, без сил, рассказывает Каро, хватая меня под руку. Вёл себя так, будто я не в театр иду, а отправляюсь в двухнедельный круиз с греческими красавчиками.
Мне сложно представить, как происходят договорённости между мужем и женой, когда у них общие дети, но у подруги явно талант вести дипломатические переговоры. Тут бы никто не устоял.
И как тебе удалось его убедить?
Предложила бартер. Сказала: ты отпускаешь меня в театр, а я без скандалов отпускаю тебя на картодром в эти выходные. Он бы всё равно пошёл я не имею привычки что-либо запрещать, но теперь Олег идёт с лёгким сердцем, а не под моё недовольное ворчание.
Гениально, качаю головой. То есть ты просто продала ему свободу, которая у него и так была?
Конечно. Он ещё с таким довольным видом заявил: «Вот это я понимаю взрослые, здоровые отношения, малыш».
Смеясь и наспех снимая верхнюю одежду, мы проходим в холл и ищем гардеробную. Внутри людно, раздаётся ровный гул голосов, а по мрамору стучат каблуки. Мужчины в костюмах, женщины в элегантных платьях.
В этот момент, попадая в театральное пространство, ощущаешь особую магию здесь всё кажется немного утончённее и изысканнее, чем в реальной жизни.