Прямо сейчас у меня командная фотосессия, и я следующий. Ты в порядке?
Она на мгновение закрывает глаза, собираясь с мыслями.
Да, конечно. Я просто хотела поздороваться со своим сводным братом.
Сводный брат. Отмечено.
Что ж, привет. Я скучаю по тебе. Твой первый день проходит хорошо?
Она смотрит прямо на себя в зеркало и лжет.
Все просто прекрасно.
Здорово. Эй, мне пора идти. Сейчас моя очередь, но позвони мне позже, и мы обо всем поговорим.
Она натягивает на лицо такую улыбку, которую даже я, совершенно незнакомый человек, определяю как фальшивую.
Обязательно. Кеннеди кладет трубку, а затем опускает голову с тихим «черт».
Я ничего не знаю об этой девушке, но я точно знаю, что ей нужен кто-то, кто заставит ее улыбнуться, а это моя специальность. Я также немного верю в судьбу, и хотя этот день моя самая нелюбимая дата в календаре, я склонен находить смысл в происходящем в этот день.
Может, мне суждено было подслушать этот разговор.
Может, я застрял в женском туалете, потому что ей нужно с кем-то поговорить.
Может, моя мама сегодня направила меня на этот путь.
Это последнее убеждение заставляет меня закрыть глаза и открыть рот, прежде чем я полностью обдумаю все мысли.
Если тебе нужно с кем-то обсудить это предложение о работе, я могу помочь.
Боже, как же, должно быть, это чертовски жутко?
Я снова открываю глаза и наблюдаю, как ее взгляд устремляется к зеркалу, прежде чем найти мои ноги в отражении.
Что ты делаешь в женском туалете?
Неужели тринадцатый размер меня выдал?
Ты что, шпионишь за мной?
Ну, технически, я пришел сюда первым. Помнишь?
Она прищуривается, обводя глазами кабинку, и встречается со мной взглядом.
Ты собираешься отвечать на мои вопросы или просто продолжишь задавать свои?
У меня вырывается смешок. Это мне нравится.
Я прячусь в женском туалете, потому что у меня дерьмовый день, и, судя по тому, что я подслушала, у тебя тоже.
Девушка опускает плечи.
О.
Отперев дверь, я распахиваю ее внутрь, и она появляется полностью в поле моего зрения.
Черные леггинсы облегают каждый дюйм ее подтянутых ног. Темно-серый джемпер с укороченной молнией и рукавами три четверти, а на ногах идеально чистые белые кроссовки. Ее веснушки спускаются по предплечьям и лодыжкам, заставляя меня поверить, что ее бледная кожа окрашена в них.
Идеально смотрится в спортивной одежде. И красивая. Такая, такая красивая.
Ее тон менее устрашающий, когда она спрашивает:
Сколько всего из моего дерьмового дня ты подслушал?
Встретившись с ней у раковины, я упираюсь бедром в стойку и поворачиваюсь к ней лицом.
Я слышал твой разговор в коридоре с доктором Фредриком. Я вернулся сюда, чтобы он меня не увидел.
О. Она кивает, отводя от меня глаза. Значит, все.
Мы должны поговорить с отделом кадров, или я могу поговорить с полевым менеджером, Монти. Он может передать это владельцу команды
Нет. Нет, я ничего не хочу говорить. Это не первый раз, когда я имею дело с боссом-сексистом. В конце концов, я женщина, работающая в спорте.
Я делаю паузу.
Боссом? Так ты согласна на эту работу?
Я не Она замирает, изучая взглядом все мое тело. Я возвышаюсь
над ней со своими 193 см, но в своей обычной одежде я не выделяюсь, однозначно. Кто ты такой?
И тут я понимаю, что она понятия не имеет, что я стартовый игрок команды, в которой она потенциально может работать, и я твердо намерен использовать свою неизвестную личность в собственных интересах.
Прямо сейчас я просто тот, с кем можно поговорить. Ты сказала, что тебе нужно поговорить.
В ее взгляде читается настороженность, когда она пытается оценить меня, но необходимость разобраться в своем затруднительном положении перевешивает любые подозрения, которые у нее есть по отношению ко мне.
Я не могу найти работу нигде в профессиональном спорте. Ее признание на мгновение повисает в воздухе. Не имеет значения, что я окончила Колумбийский университет с лучшим результатом в своем классе. Не имеет значения, что врачи, у которых я проходил ординатуру, восхваляют меня, когда обращаются за моими рекомендациями. Не имеет значения, что я стала самым молодым ведущим врачом в школе первого дивизиона, где спортивные программы выигрывали национальные чемпионаты. Нет, все это не имеет значения, потому что у меня есть две сиськи и вагина.
Мои глаза расширяются от ее искренности.
О Боже мой. Она морщится, прежде чем закрыть лицо правой рукой. Не могу поверить, что только что сказала совершенно незнакомому человеку, что у меня две сиськи.
Я бы гораздо больше удивился, если бы ты сказала, что у тебя их три.
Она смотрит сквозь пальцы, и я изображаю свою самую озорную ухмылку. Ее затуманенных глаз нигде не видно, когда рука соскальзывает с лица, обнажая застенчивую улыбку.
Застенчивая да. Но, тем не менее, улыбка.
Я протягиваю ей руку для пожатия.
Исайя.
Она отвечает тем же жестом.
Кеннеди.
Ну, Кеннеди, теперь, когда я тебе больше не чужой, расскажи мне поподробнее об этих двух твоих сиськах.
Она пытается сдержать на этот раз широкую и искреннюю улыбку, пытающуюся прорваться наружу.
Ну, они со мной навсегда, достаточно?