Я стою у подъезда, но вашего человека нигде не вижу.
Тебе не нужно видеть его! Просто оставайся на месте, и он сам найдёт тебя, Кира.
Я кивнула и отключила телефон, продолжая стоять и опасливо озираться по сторонам. Мне вдруг стало страшно, что Давид Амирович выйдет из подъезда и увидит меня с курьером: вдруг поедет куда-то по делам или попытается догнать меня?.. Нельзя попадаться ему в руки с поличным, он ясно дал понять, что сделает со мной, если я предам его. А я предала. Наши отношения с самого начала строились на предательстве, пусть теперь я понимала, что у нас легко могло получиться что-то серьёзное.
Кира? спросил у меня сухим голосом мужчина, приблизившись ко мне как-то незаметно.
Я подпрыгнула на месте, достала зловещую ёмкость из кармана и протянула ему, не говоря и слова.
Мужчина поморщился, а я не стала задерживаться и поспешила уйти. Краем глаза заметив, как какой-то амбал направляется к курьеру, я лишь ускорилась, потому что боялась, что Заказчик всё-таки решил выполнить свои угрозы, и меня поколотят за задержку. Спрятавшись в переулке, трясущимися руками я смогла набрать номер такси и заказала машину.
Как добралась до дома, я и не помнила, так как в глазах стояла туманная пелена слёз, а из сердца рвалось отчаяние, делающее меня слабой. Я не хотела верить в то, что сделала это. Я боялась. Страшно боялась последствий, ведь если у Заказчика получится реализовать свой план На секунду мелькнула мысль, что Давида Амировича могут обвинить в страшном преступлении. Вдруг его материал собирались использовать совсем не для зачатия ребёнка, а чтобы обвинить в изнасиловании и посадить? Как там происходит проверка, и какие именно анализы помогут определить насильника, я толком не разбиралась,
но рухнула на скамейку у подъезда и, сотрясаясь от страха, принялась рыдать. Я достала телефон и набрала номер Давида Амировича. Записала его на всякий случай, сама тогда не знала, зачем он может потребоваться мне, а теперь видела в нём единственное спасение.
Алло! злой голос больше похожий на рык рванул меня, будто мужчина стоял за плечом. Я даже едва удержалась, чтобы не начать смотреть по сторонам в попытке отыскать его взгляд.
Давид Амирович, я вас подставила! принялась реветь в трубку я, захлёбываясь слезами. Что-то нужно сделать! Может, позвонить в полицию? Я сделала ужасное Вы меня никогда не простите за это!
Свободной рукой я вытирала влажные щёки и больше не могла контролировать поток эмоций.
Я знаю, милая, я знаю! И раз уж ты сама решила поговорить об этом, то сюрпризом для тебя не станет то, что я еду к тебе!
Я широко распахнула глаза и опустила руку с телефоном.
Откуда он узнал об этом предательстве? Почему едет ко мне? И как он раздобыл мой адрес? Хотя последнее, скорее всего, было риторическим вопросом, ведь у меня брали копии документов при трудоустройстве.
Кира, да что же такое? Что с тобой, девочка? Из подъезда выбежал Паша, присел рядом со мной и прижал меня к себе, а я положила голову на его плечо и расплакалась. Что стряслось? Я собрался в гараж ехать, калым подвернулся, выхожу и слышу твои рыдания. У меня чуть сердце не остановилось. Что с тобой происходит?
Да ничего, Паш! Всё нормально! Видимо, гормоны шалят!
Я не смела сваливать на отчима этот груз. Если бы он узнал, на что я пошла, чтобы спасти Андрея, он бы никогда себя не простил. Он винил бы только себя, гробил бы здоровье и мог связаться с криминалом, только бы заработать те деньги и вернуть Заказчику. Вот только ждать этот страшный человек не станет, и я отдала ему то, что он требовал.
Я ведь не дурак, Кира! Это связано с ним? С отцом твоего ребёнка? Видит Бог, что я разорву этого гада за свою дочь!
Слёзы не переставали ручьями литься по щекам. Паша считал меня своей дочерью, и мне стыдно было сознаться, какое злодеяние сотворила.
Свист тормозов заставил нас с Пашей посмотреть на резко остановившийся около подъезда внедорожник. Я уже знала, кто это, и очень рассчитывала, что Давид Амирович не станет задавать вопросы в присутствии отчима. Мне нужно было придумать, как представить их друг другу, но слова застыли на кончике языка, когда Дьявол вышел из машины и приблизился к нам.
Никогда не думала, что увижу настолько разбитое выражение на его лице. Он выглядел подавленным, морально уничтоженным Значит, ему стала известна правда.
Это и есть папаша, который довёл тебя до такого состояния? спросил Паша, вставая на ноги и подкатывая рукава рубашки.
Ой, что сейчас будет! Только не драка! Пожалуйста!
Паша, стой! подскочила я и схватила отчима за руку.
Часть 9. Кира
Конечно, именно он тот горе-отец, вот только Паша многого не знал. И Давид тоже: ему не было известно ничего о моей беременности. Совершенно ничего. И хорошо, если так и останется. Он возненавидит меня, когда узнает правду, и ребёнка, живущего у меня под сердцем, тоже возненавидит. Если всё ещё в порядке, и этому малышу суждено появиться на свет. Я пока не знала, что скажет врач на осмотре и подтвердит ли мою беременность. Где-то глубоко в душе я надеялась, что тест ошибся, что я не беременна на самом деле. Мне хотелось в это верить, потому что я совсем не готова становиться матерью.