- Хорошо, спасибо, - киваю, сдерживая негативные эмоции.
Воспитательница явно растеряна. И по следующему вопросу понимаю, почему:
- Так Это на самом деле ее отец? Это же Владислав Князев? Он по нашему району выдвигается на
- Да, это он, - обрываю ее восторженную речь. - И да, он отец. Но уходить с ним Мире нельзя, ясно? Я не разрешаю.
- Хорошо, поняла - женщина пялится на меня, как на привидение.
То ли из-за того, что у меня ребенок от политика, то ли потому, что я так к нему не благосклонна.
Я понимаю, что женские сердца и голоса он легко забирает одним только внешним видом. Вот и сейчас: в серых брюках, белоснежной рубашке, обтягивающей атлетическую фигуру, - он смотрится как модель со страниц журнала.
Слишком красивый для политики. И слишком молодой. Всего-то тридцать лет. Амбициозный. Далеко пойдет, это мы уже поняли. Хорошо умеет по головам шагать.
Но когда встает и, заметив меня, улыбается, делая приветственный жест, я не могу отрицать: хорош. Очень хорош. Вот кому возраст только на пользу идет.
Поправляю выбившиеся пряди хвоста. В обычной футболке и шортах я рядом с ним бедной родственницей выгляжу. Неудивительно, что мне предпочитают моделей.
Да плевать.
Качнув головой, быстро иду к парочке. Мира, заметив меня, прыгает с балона и бежит навстречу. Обнимает.
Целую ее в макушку и тихо спрашиваю:
- Что мы обсуждали, помнишь? Что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми.
- Но он знакомый! - Мира смотрит блестящими от восторга глазами. - Он сказал, что он мой папа!
Я вдохнуть не могу несколько секунд, глядя, как уверенной расслабленной походкой Влад к нам приближается. Чувство, что по моей привычной жизни, как по стеклу, ползет огромная трещина.
И скоро все к черту вдребезги разлетится. И тешиться можно, что потом склеишь. Но что-то подсказывает: нет. Не в этот раз. Опять все придется заново начинать.
- Папа? - спрашиваю с трудом. - И ты поверила?
- Я сказала, что мы должны ждать тебя. И ты скажешь, правда это или нет. Это правда, мама?
Я с дочери на подошедшего Влада глаза поднимаю. Он руки в карманы брюк спрятал. Ветерок теплый шумит, волосы треплет, птички поют. Солнце сквозь деревья оставляет желтые пятна на траве.
Это самый безмятежный день, какой только представить можно. А у меня ощущение, что я в фильме ужасов.
- Да, это правда, - выдавливаю из себя.
И глаза дочери просто круглыми становятся. Она поворачивается к Владу. Он с улыбкой на корточки опускается. А она на него буквально набрасывается.
Так сильно, что Влад, не удержавшись, садится своими дорогими дизайнерскими брюками на траву.
Медлит секунду от неожиданности, а потом обнимает ее. Осторожно, словно она фарфоровая статуэтка. И взгляд при этом у него такой
Растерянный, задумчивый. Если бы я верила в то, что он чувствовать умеет, я бы даже сказала: Влад проникся моментом.
Но скорее всего, он просто не знает, что делать. Так что не стоит придумывать. Кошусь на воспитателей и некоторых мамочек, пришедших за это время. Все на нас пялятся.
Дернув плечами, говорю тихо:
- Давайте уйдем уже.
Влад, кивнув, встает вместе с Мирой. На руках ее несет к выходу, расточая улыбки женщинам. Те в ответ улыбаются и тут же перешептываться начинают. Отлично, завтра до хрена людей будет знать, что Влад отец Миры. Никакая пресса не нужна.
- Подвезу вас, - Влад к машине подходит и открывает заднюю дверцу.
Не успеваю возразить, замечаю детское кресло сзади. Ко всему подготовился. Просчитывает на шаг вперед.
Переговариваясь с Мирой, пристегивает ее и закрывает дверцу. Поворачивается ко мне.
- В следующий раз обсуждай заранее подобные моменты. Если хочешь, чтобы я правдоподобно сыграла воссоединение влюбленных.
Он кивает. И говорит:
- Предупреждаю.
- В смысле? - непонимающе хмурюсь.
- Сейчас будет короткий поцелуй.
И наклонившись, моих губ своими касается.
Глава 5
Как они касаются. Как на мгновение обхватывают мою верхнюю губу и отпускают. И все пропадает. Ощущение исчезает, мир возвращается к обычной скорости.
Запах туалетной воды, смешанный с таким знакомым и забытым запахом мужчины, исчезает. И только губы покалывает, да голова немного кружится.
Это как первый поцелуй вообще. Когда тебя размазывает впечатлениями, когда перестаешь соображать, где ты и кто.
Влад отстранился, но смотрит на меня. Взглядом как будто хочет в мою голову пробраться. Я чувствую себя голой, незащищенной, словно ходила в надежной броне, которая исчезла по щелчку пальцев.
Влад открывает дверцу машины, и я забираюсь на переднее сиденье, хотя планировала сесть к Мире. Но сейчас просто не соображаю. Оставляю, как есть. Пристегиваюсь, глядя в окно, пока Влад на свое место устраивается.
Это Это все сложнее, чем казалось. Я думала, что мы как куклы будем в руках кукловода. Но не получается просто играть. Мои чувства вывернуты, и острыми гранями в меня впиваются.
Нельзя так реагировать. Но я не готова была, что Влад так быстро действовать начнет. Собраться надо, вести себя отстраненно, как и полагается.
И думать о действительно важных вещах. О маме, об операции, о том, чтобы Мира не пострадала морально во всем этом дурацком спектакле. Потому что пока что Влад играет совсем нечестно.