Катя, ты чувствуешь?
Что?
Ну, когда прижимаешь кролика?
Ты чего?
Ну я не знаю. Вот ты своего Богдана любишь?
Да.
А как?
Не знаю. Люблю, и все. Он такой классный, у него волосы светлые, как мне нравится, и глаза голубые. Он так смотрит на меня
А ты представь себе, что тебя запер в высоком замке злой страшный Дэв, и ты ждешь, когда твой Богдан примчится тебя спасать.
Ага.
Ну что, давайте, девчонки. Ира, ты закончила? Бери веревки, Лена, возьми перышки и пошли за сарай. Ира, а дома кто-то есть?
Тетя, но она с Танечкой сидит, сюда не придет.
Дверь сарая со скрипом закрылась, в темноте сверкали кроличьи глаза, и слышен был хруст жующих зверьков.
Мы зажмурились от ударившего в глаза полуденного солнца, прошли вдоль огорода и скрылись за сараем.
Ну что, сегодня принцессой будешь ты, Катя?
Да, я буду.
Ленка начала хихикать.
Ленка, а ты когда?
Я боюсь, вдруг кто-то увидит.
Да никто не увидит. Соседи на работе, тетя Вита с малой сидит. А если даже кто-то будет идти, мы услышим. Сразу Тимка залает, ты же его знаешь, сказала Ира.
Лена, все равно пойти больше некуда, у Иры лучше всего двор большой и сарай за огородом.
Ладно, Катя, раздевайся и залазь на лестницу, мы тебя будем привязывать. Ленка потом.
Катя быстро задрала легкое ситцевое платьице голова, как обычно, застряла, но я ей помогла его стянуть. Волосы растрепались, синие Катькины глаза вспыхнули каким-то огоньком изнутри, и ее румяное загорелое личико с веснушками на носу приобрело таинственное выражение.
Слушай, Катя, ты принцесса, Мой голос изменился, я начала говорить тихо и как-то глубоко и протяжно. Тебя забрал Дэв и начинает пытать.
Катя поднялась по приставленной к сараю лестнице на пару перекладин. Ирка полезла вместе с ней, чтобы привязать ее руки веревками. Катя закрыла глаза, а когда открыла она уже была пленницей злого Дэва.
Ты будешь женой Дэва, злобно щурила глаза Ира в роли слуги горного великана, затем подняла рукой подбородок пленницы и приблизилась к ней. Но Катя мотала головой из стороны в сторону. Все равно будешь! И никто тебя не спасет, не жди. Потому что Дэв тут хозяин!
Слуги, давайте пытать ее. Посмотрим, как долго она выдержит. Мой голос был ледяным и властным.
Лена начала тихонько щекотать шею Кати перышком, а я пока наблюдала всю эту картину со стороны и поглядывала не едет ли всадник, ну и на всякий случай не идет ли кто со стороны огорода. Катя совсем уже вошла в роль. Она искоса посматривала на меня, иногда закатывая глаза то ли от ужаса, то ли от наслаждения, иногда хихикала, когда Лена увлекалась игрой с перышком.
Ну что, не едет? деловито спросила Ира.
Нет.
Пришло мое время. Я грозно и решительно приблизилась к извивающейся и раскрасневшейся от солнца и переживаний Кате, поднялась к ней. Пристально посмотрела в глаза, потом коснулась шеи, и рука стала медленно и нежно спускаться по загорелому девичьему телу. Мне нравился запах Кати: солнца, лета, травы, озерного песка. Я спустилась на перекладину ниже и почти уткнулась Кате в живот. Он втягивался и выпячивался, бедра еще не приобрели своего девичьего рельефа.
Ну что, ты не передумала? Сдаешься?
Катя героически помотала головой.
Все равно тебе некуда деваться.
Следующим движением я начала стягивать с жертвы трусики. Катя пыталась сопротивляться и игра становилась еще более интересной. Девчонки замерли. Ирка на всякий случай выглянула из-за сарая, чтобы никого не было. Перышком я гладила живот, бедра, проскальзывала ниже по ногам, а потом снова поднималась, касаясь нежной детской промежности, которая спустя годы должна была превратиться в женское лоно. Катя сжимала ноги, но я их властно раскрывала. И вдруг Катя вроде бы очнулась.
Вон он, едет, я слышу стук копыт!
Катя оттолкнула меня коленом.
Это милый мой едет спасать меня, он отрубит тебе голову, проклятый Дэв!
Ира с Леной переглянулись, не зная, как действовать дальше, но тут залаял Тимка и тут уже испугались мы все.
Ой, девчонки, кто-то идет, отвяжите меня скорее, завопила Катя.
Мы с Леной полезли отвязывать ее. Ирка выбежала
глянуть, кто там идет.
А, это тетя Вита с Танечкой вышли гулять. Ничего, она добрая.
Катя уже натягивала трусы, а я подавала ей платье.
Ленка шепнула Кате на ухо:
Ну что, представляла своего Богдана?
Ага. Катька улыбнулась.
А Ленка заохала:
Ой-ой-ой, мой Богданчик скачет меня спасать. Да в штаны бы наделал твой Богданчик.
Дура ты, ничего ты не понимаешь! Катя шлепнула Ленку по спине. Та увернулась и мы все вместе побежали вдоль огорода.
Закатное солнце ласково касалось всего, что попадалось ему на пути: даже противного петуха, который клюнул меня прошлым летом, и у меня остался от этого шрам на коленке. Косые лучи пробирались сквозь листву шелковицы и падали ажурной сеткой на землю. Четыре пары сандалий и шлепанцев валялись под деревьями на уже подсушенной летним зноем траве. Здесь была целая посадка больше десятка больших шелковичных деревьев означали плавный переход к «более лесным» деревьям. Никто не знает, кто их посадил, но, глядя на синие от ягод шелковицы руки и губы детей, было очевидно, что местная детвора была этому рада.