Сестры спали, а мама и папа, кажется, нет. Папа ворочался и вздыхал, а мама лежала с отрытыми глазами. Ася видела на полустанке яркий фонарь осветил купе. Утром позавтракали кыстыбаями с чаем и повеселели.
На вокзале их должен был встретить дальний родственник Идрис, папин троюродный брат, уехавший в Москву пять лет назад. Рассчитывали на его помощь: приютит на первых порах и отведет на свой завод в кадры, порекомендует и похлопочет по поводу общежития. Идрису везли кучу подарков: и казы, и эчпочмаки, и корот сухой соленый творог, и тултырму колбасу, набитую ливером.
А за окном уже показались окраины города высокие серые и белые дома, одинаковые, словно близнецы, как не потеряться? Мелькали вывески магазинов, у магазинов толпился народ. Торопливо шли женщины с сумками, мамочки с колясками, проносилась ребятня на велосипедах словом, обычная жизнь. Немного другая, но в целом обычная. И Ася немного успокоилась выходит, мама права: приживемся.
Но как серо, как некрасиво вокруг! А говорили, что столица красавица. Выходит, наврали?
Долго еще они не видели столицу во всей ее красе затянули дела и обустройство быта. Не один год прошел, пока Москва стала родной и близкой, понятной и знакомой, по которой Ася будет скучать в отъездах, та Москва, которая стала ее домом. А вот тоска по родному селу никогда не проходила, осталась с ней навсегда, на всю жизнь.
А пока было тяжко, быт и жизненные условия оставались скудными донельзя, и сестры с тоской вспоминали родной дедовский дом светлый, просторный, теплый. Любимый. По ночам мама украдкой плакала, а папа, святой человек, ее старался утешить. Сестры не спали, все слышали и переглядывались а вдруг мама все поймет и они вернутся обратно?
Первое время и мама жалела о переезде, еще бы! Комната в бараке, выделенная заводом, была маленькой,
та рассмеялась:
Ты дурочка, Ась! уверенно сказала Латифа. Так делают все! Для этого и идут в столовые и рестораны. Поймают? Да брось, какое «поймают»? Тогда всю страну надо поймать, а на всех тюрем не хватит!
Ася успокоилась, но все равно боялась, старалась уйти, когда мама возвращалась с работы и начинала разбирать старую, с потертыми белесыми ручками коричневую дерматиновую сумку.
После того как мама пошла работать в столовую, все ощутили, что жить стало легче. Девочкам купили новые платья и обувь, да и мама приоделась, сшила у портнихи новое пальто с меховым воротником, купила зимние сапоги.
Появился сказочной красоты флакон с духами, подарок отца маме на день рождения. Но еще лучше была коробка от них: темно-зеленая, с золотым внутри, распадающаяся на две части, как волшебная шкатулка. Духи назывались «Каменный цветок». Флакон вынули из красивой коробки, поставили на шкафчик с посудой, а восхитительную коробку отдали девочкам.
Ах, как пахла эта коробка!
Ася отвоевала ее у сестер и поселила туда маленькую тряпичную куколку, которую сшила мама. Куклу назвали Дюймовочкой.
Не Дюймовочка, а принцесса, смеялась мама, живет во дворце! И вы, девки, стремитесь!
Куда? спрашивали сестры. Во дворец?
Замуж за приличных людей. Какой уж дворец! Хотя бы с квартирой!
В те годы они, наконец, увидели столицу Красную площадь, Царь-пушку и Царь-колокол, улицу Горького, Парк культуры с колесом обозрения, с высоты которого была видна вся красавица Москва. И Выставку достижений народного хозяйства с золотым фонтаном Дружба народов, который Асю потряс. И павильон Космос, где девочки замерли. И Бородинскую панораму, зайдя в которую потеряли дар речи.
Прокатились на прогулочном пароходике по Москве-реке, увидели главный магазин страны ГУМ, где продается самое вкусное в мире мороженое, Исторический музей и еще много чего. Например, театры, куда их водили со школой. И вот тогда и пришло осознание, что Москва самый великий и самый красивый на свете город, а они, сестры Акишевы, теперь москвички, и гордость заполняла их маленькие сердца.
Через шесть лет папа получил медаль и звание Героя Социалистического Труда, а еще через полгода большую, просторную, светлую трехкомнатную квартиру, собственное жилье, и постоянную московскую прописку.
После восьмого класса Ася пошла в медучилище. Зухра окончила кулинарный техникум и устроилась в небольшое кафе возле дома, а Латифа работала продавцом в магазине.
В родную деревню по-прежнему ездили летом, во время отпусков и каникул. Дедушке отказывали ноги, и он почти все время лежал, а на хозяйстве оставалась бабуля, но и ей было трудно возраст. «Закалка есть, а сил нет», грустно смеялась она.
Вскоре пришлось расстаться с хозяйством продали кормилицу-корову, и бабушка выла на всю деревню, а потом зарезали почти всех кур и гусей, оставив совсем немного, как говорится, на еду и на яйца. Москвичи увозили с собой огромные, неподъемные баулы теперь у них был холодильник.
После барака собственная трехкомнатная квартира показалась им раем. Еще бы! Теперь у них имелись общая комната зал, комната девочек и родительская спальня. И пусть кухня была совсем крошечная, пятиметровая, и усесться всем вместе не удавалось обедали и ужинали по очереди, сначала девочки, а потом родители, это никого не смущало. Зато в выходные и праздники стол накрывали в зале и рассаживались свободно.