Погоди, зову я. Не знаешь, Оливер приехал?
Да, еще днем. У Рэма как раз вечеринка по этому поводу.
Раскрываю губы и от удивления едва не роняю лазанью. Меня бросает в холодный пот от мысли о том, что Оливер приехал, но даже не позвонил мне. Не просто не позвонил, а даже не ответил на звонки и сообщения!
Ты сейчас туда?
Джейк неуверенно кивает, словно знает, о чем я попрошу.
Подвезешь?
Он вновь оглядывает меня, словно у долбаного Рэма на входе дресс-код или вроде того.
Да брось, неужели тебе так сложно подбросить меня, если все равно едешь туда?
Вздохнув, он сдается.
Хорошо, поехали. И Микаэла, окликает он, как только я обхожу его, шагая вперед. Может, оставишь лазанью дома и закроешь дверь? Уверен, что это не помешает, солнышко.
Черт.
Еще раз назовешь меня солнышком, цежу я сквозь сжатые зубы, и я ударю тебя в нос. Снова.
Возвращаюсь в трейлер под его тихий смешок. Накинув джинсовую куртку, завязываю волосы в хвост и выхожу. Повернув ключ, несколько раз дергаю дверь, чтобы проверить, сработал ли замок, и иду к машине Элфорда.
В салоне пахнет кожей и горьким шоколадом. Этот запах и по сей день напоминает мне о Джейке, потому что он с детства ненавидел молочный шоколад и всегда отдавал предпочтение горькому. Раньше аромат горького шоколада дарил мне радость, но с тех пор как Джейк разорвал нашу дружбу, этот запах не раз доводил меня до слез обиды, непонимания и тоски по лучшему другу. Раньше.
Я уже давно не плачу из-за Джейка Элфорда.
Поерзав на сиденье, украдкой посматриваю на него. Заведя двигатель, Джейк скидывает капюшон, и я замечаю, что у него изменилась прическа: длинная челка теперь уложена к затылку, а на лоб спадает одна прядка, и я уверена, что она оставлена там специально. Раньше Джейк ходил с длинной челкой, которая постоянно лезла ему в глаза. Девчонки в школе сойдут с ума, увидев новый образ. На запястье браслет из плетеного серебра, на каждой руке по два кольца, словно он никак не мог выбрать одно и решил надеть все, что было у него дома.
Джейк делает радио погромче и молча смотрит на дорогу. Не припомню, когда мы в последний раз оставались наедине. Из таких моментов ярче всего вспоминается тот день, когда миссис Элфорд забрала из их трейлера последние вещи. Они переезжали в восточный район Уэст-Мемфиса, в одноэтажный светлый дом недалеко от парка Шелби Фармс. Для нас с Джейком это была трагедия, поэтому мы сидели в обнимку до тех пор, пока Сэму, его отчиму, не пришлось буквально отрывать нас друг от друга. Мамы успокаивали нас, убеждая, что от трейлерного парка до Шелби Фармс всего полчаса езды, поэтому мы будем видеться часто, но нам обоим казалось, что если нас разлучат, то произойдет нечто страшное. Вдруг ураган снова обрушится на город, а Джейка не будет рядом?
Становится смешно от мысли, что десять минут назад мне пришлось уговаривать его просто подвезти меня.
Что смешного? Он поворачивает голову, и я понимаю, что усмехнулась вслух.
То, что мы чуть больше десяти минут наедине и ни разу не поругались. Ты даже не попытался вывести меня из себя.
У тебя впереди тяжелый вечер, я еще успею увидеть твою недовольную мордашку.
Ты сейчас о чем?
В ответ Джейк только загадочно улыбается и пожимает плечами. Меня мучает любопытство, но я решаю не поддаваться на провокации, потому что знаю: он хочет, чтобы я без остановки расспрашивала его, умоляя дать подсказку. Обойдется.
Джейк приоткрывает окно, и ветер взъерошивает его темно-каштановые волосы. Свет фар встречной машины скользит по его лицу, и в уголке нижней губы сверкает пирсинг, как-то раз в школьном туалете
чуть прикрывая уши.
Олли смеется, его слегка заносит в сторону, и он тут же упирается рукой в кухонный остров, пытаясь поймать равновесие. Рэм даже не обращает на это внимание, продолжая рассказывать что-то. Когда Олли поднимает взгляд и замечает меня, мое сердце проваливается в желудок и, сдетонировав, взрывается.
Микки, произносит он одними губами, а затем широко улыбается.
Хотела бы я разозлиться, но я так рада видеть Оливера, что несусь вперед и буквально врезаюсь в него с объятиями, отчего его чуть заносит назад. Его глубокий смех отдается вибрацией в моей груди, от Олли пахнет теплым солнечным днем и сигаретным дымом. Господи, как же я скучала!
Как я рад тебя видеть, Мик, выдыхает он, зарываясь пальцами в мои волосы.
Отстранившись, я стискиваю зубы и хорошенько толкаю его в плечо.
Почему не отвечаешь на мои звонки?
Потерев плечо, он рассеянно хлопает ладонями по карманам.
Прости, куда-то дел телефон. Парни встретили меня прямо в аэропорту, я и опомниться не успел, как уже сидел у Рэма и пил пиво.
Оливер так искренне извиняется, что я едва сдерживаюсь, чтобы не выпалить все, что я к нему испытываю. Я копила эти чувства на протяжении пяти лет, и все лето сгорала от понимания, что пришло время сказать все как есть.
У меня новости, говорит Олли.
У меня тоже, но лучше ты первый, потому что не уверена, что после моей новости ты сможешь говорить.
Вот ты где! Констанс выпрыгивает как черт из табакерки и, повиснув на шее Оливера, впечатывается в его губы жадным поцелуем.