Все, сказал мальчик.
Пес глазами показал на газету: «А это?»
Это же просто бумага. Видишь? Мальчик повертел перед ним смятый газетный лист.
Пес не прочь был пожевать и бумагу, пропитанную таким вкусным котлетным запахом, но мальчик не понял. Он скомкал газету и оглянулся: куда бы кинуть? Кругом было чисто. В траве палисадника и на дорожке мальчик не заметил ни окурков, ни бумажных клочков. К тому же сердитое побрякивание ведер напоминало, что мусорить на станции не следует. Уборщица уже вымыла пол внутри дома и мыла крыльцо. Мальчик подошел к ступеням.
Скажите, пожалуйста, куда можно бросить бумагу?
Уборщица выпрямилась и глянула с высоты. Она сделала вид, что лишь сию секунду заметила мальчика, хотя давно украдкой наблюдала за ним. Она знала, что от мальчишек добра не бывает. Бывают лишь вытоптанные клумбы, шум, беспорядок, а то и окурки по углам. Она привыкла обходиться с этим народом сурово. Но сейчас привычка боролась в ней с симпатией к незнакомому парнишке спокойному, удивительно ясноглазому, не похожему на скандальных поселковых пацанов.
Наконец она снисходительно сказала:
Если уж так порядок любишь, снеси вон туда, за угол. Там мусорный ящик есть.
Он кивнул и неторопливо зашагал по тропинке, протоптанной вдоль кирпичного фундамента. Пес неодобрительно взглянул на уборщицу и пошел за мальчиком. Они свернули за угол.
Уборщица смотрела мальчику вслед. «Ишь какой, думала она со скрытым удовольствием. Не хулиганистый, ладненький мальчонка. Родители, видать, культурные»
Потом она взглянула на скамейку, где мальчик оставил вещи. Курточка сползла со спинки и свалилась в траву. Женщина вытерла о подол руки, спустилась с крыльца
и подняла куртку. «Из лагеря возвращается, подумала она. Чего же это он один-то? Самостоятельный»
К большому огорчению пса, мальчик бросил вкусную газету в побеленный дощатый ящик и хлопнул крышкой. Пес вздохнул и сел.
Что вздыхаешь? спросил мальчик. У тебя тоже неприятности?
Пес замахал хвостом. Он как бы говорил: «Неприятности чушь. Если хочешь, я готов быть веселым».
Ты смешной, сказал мальчик. Ушастый, хвостастый, блохастый.
Пес наклонил набок голову. Одно ухо встало у него торчком, а другое совсем упало и закрыло глаз.
Мальчик засмеялся:
Чучело репейное. Как тебя зовут?
Пес вдруг подскочил и припал на передние лапы. Он приглашал поиграть. Морда у него стала дурашливая и озорная.
А ты меня нечаянно не слопаешь? спросил мальчик.
Пес замотал головой так, что уши захлопали: «Ни в коем случае!»
Мальчик шлепнул его по косматому загривку:
Ты ляпа! Догоняй! и помчался по траве.
Разинув большую розовую пасть, пес рванулся за ним. Он тут же догнал мальчика и постарался ухватить его за ногу. Мальчик споткнулся и полетел в упругие заросли репейника. Пес вцепился в его штанину. Обрадованно заурчал. Но при этом косился золотистым взглядом: «Тебе не больно? Ты не ушибся?»
Эй-эй! крикнул мальчик. Брысь со своими зубами! Не имеешь права!
Он тряхнул ногой и вскочил. Пес отпрыгнул и ждал, махая хвостом.
Смотри, что ты грызешь, укоризненно сказал мальчик. Мои заграничные штаны. На них твой портрет, а ты зубами
Он повернулся к собаке задним карманом. Карман украшала кожаная заплата с отпечатанной головой овчарки и буквами «Szагik». Это был знаменитый Шарик из польского фильма «Четыре танкиста и собака». Но кудлатый станционный пес не смотрел многосерийных телефильмов, и ему было все равно. Он снова примерился, как бы сцапать мальчика за штанину.
Ах, ты так?!
Мальчик прыгнул к нему и хотел повалить в траву, но пес увернулся и зигзагами бросился наутек.
Догоню! крикнул мальчик.
И правда догнал, хотя и не сразу. Хлопнул пса по кудлатой спине:
Ты опять ляпа! А ну, поймай!
И пес бросился за ним Он понял, что такое игра в «ляпки»
Наконец они устали. Мальчик сел на старую шпалу в тени красной трансформаторной будки, похожей на часовенку. Пес встал перед ним, вывесил язык и моргал желтыми глазами.
Ты хороший, сказал мальчик. Ты совсем не чучело. Я пошутил.
Пес одобрительно задышал, подошел вплотную и сунул морду мальчику под мышку.
Пойдем, сказал мальчик. Вдруг у меня украли чемодан со скамейки? Тогда мы с тобой бросимся по следу и поймаем преступников. Согласен?
Пес был на все согласен. Они пошли в станционный скверик. Чемодан оказался на месте, куртка тоже. Да и кто их мог взять? На всей станции, кроме мальчика, было всего три человека: в глубине дома дремал пожилой дежурный, в комнатке с квадратным окошечком шелестела журналом кассирша, а недалеко от крыльца чистила медный колокол уборщица. Она стояла на табурете и драила колокол тряпкой с белым порошком. Солнце отражалось в начищенной меди, как большая лучистая звезда.
Мальчик и пес подошли, и уборщица глянула на них неласково. Теперь мальчик не казался ей таким уж культурным и воспитанным. Был он помят и взъерошен, на рубашке и брюках висели серые шарики репейника, в спутанных светлых волосах торчали мелкие листики и обрывки травы.
Извините, сказал мальчик. Вы не знаете, как его зовут? Он притянул к себе пса за шею.