В. Каверин СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИИ В ВОСЬМИ ТОМАХ Том второй ХУДОЖНИК НЕ ИЗВЕСТЕН ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ НОЧНОЙ СТОРОЖ, или Семь занимательных историй, рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот неизвестном году
ХУДОЖНИК НЕИЗВЕСТЕН роман
Встреча первая. «За кого ты голосуешь, учитель!»
1
Шли, подталкивая друг друга, полотеры и несли ведра на швабрах, это были запачканные охрой знамена их ремесла.
Девицы соскочили с трамвая, хохоча, переглянувшись с матросом, прыгнувшим вслед за ними в толпу.
Узкоплечий, прямой человек в высокой шляпе проехал на извозчике, лицемерно улыбаясь, держа на коленях портфель.
Проститутка бережно вела пьяного за угол, где нищие стояли на блестящих, грязных камнях.
Архимедов остановился и стукнул палкой о камень.
За вора, за девиц, за неблагодарный труд полотеров, за этого лицемера, который проехал, держа на коленях портфель, за девку отвечаешь ты, строго сказал он.
Архимедов выглядел очень странным в своем длинном пальто, в кепочке, в очках, на которых блестели дождевые капли.
Ты думаешь, стало быть, что я ведаю административным отделом Губисполкома?
Силуэт Шпекторова прошел в темном стекле магазина, перерезанный шторой, рассыпавшийся на отраженья голов и плеч, шагающих отдельно и оставивших далеко за собой то удлиняющиеся, то укорачивающиеся ноги.
Я думаю об отставании морали от техники, сказал Архимедов, о том, что личное достоинство
Смешанный звон голосов и посуды прервал его. Человек с лопаткой штукатура вышел из распахнувшейся двери. Туманный кадр пивной на мгновенье отразился в очках Архимедова, протянувшиеся к бокалам руки, нервничающий у телефона силуэт, остановленный бег полового с раскачивающимся подносом, все черты виденья, похожего на прерванный сон. Женщина в платочке вышла вслед за штукатуром из пивной.
Пойдем домой, Ваня.
Он откашлянулся и плюнул ей в лицо.
О том, что личное достоинство должно быть существенным компонентом социализма, докончил Архимедов. Взгляни!
Он указал на витрину кино: грустное лицо Елизаветы. Бергнер смотрело из полуоткрытой дверцы автомобиля, отраженного в накатанном шинами, лоснящемся асфальте.
Огни горели.
Высокий в цилиндре и плаще уходил от нее, не оглядываясь.
Этот автомобиль он решает наш спор о Западе. Это по нему скучают конструктивисты, открывшие новое западничество на советском Востоке. Они не понимают, что, сделанный нашими руками, он станет живым укором за этого штукатура, который плюнул женщине в лицо.
Шпекторов, прищурясь, рассматривал марку на автомобиле Елизаветы Бергнер.
Машина для кино, «Испана-Суиза», сказал он. Она бы развалилась на наших дорогах. Мы будем строить НАМИ.
(Это был Лондон. Лил дождь. Блестели макинтоши. Вторые актеры шли парами, тесно прижавшись друг к другу. Очерченный туманом нимб светился вокруг фонаря.)
Не берусь рассудить тебя с конструктивистами. Но я согласен с ними, что Запад для нас это ящик с инструментами, без которых нельзя построить даже дощатый сарай, не только социализм. Ты говоришь
Я говорю об иллюзиях, сказал Архимедов. Ящик с инструментами этого мало для того, чтобы начать новую эру. В пятнадцатом веке ни одна мастерская не могла принять подмастерья раньше, чем он принесет присягу в том, что будет честно заниматься своим делом согласно уставу и целям государства. Тогдашние текстильщики публично сжигали сукна, к которым был подмешан волос. Мастера, неверно отмеривавшие вино, сбрасывались с крыш в помойные ямы. Декрет о трудовой морали попробуй представить себе, что он будет принят на очередной сессии ЦИКа.
Он показал на жактовский щит, висевший на воротах дома.
Опиши мне этот щит с вещественной стороны, сказал он.
Шпекторов стал на цыпочки, закинув голову, придерживая фуражку.
Мастика, краска, дерево и металл.
Теперь с логической, предложил Архимедов.
Винтовка, пропеллер, звезда, шестеренка, лента с надписью, серп и молот.
Теперь с телеологической.
Один из видов пропаганды оборонительной тактики Союза Советских Социалистических Республик, не задумываясь, отвечал Шпекторов.
Архимедов тер очки о рукав пальто.
Мне тяжело смотреть на этот щит, сказал он наконец. Он безобразен. Скульптору, который слепил его, следует вынести общественное порицание.
И не только за то, что он плохо исполнил свою работу, смешав гербы ремесла с эмблемами власти, но за то, что он не понимает связи между личным достоинством и ответственностью за труд. Ты скажешь романтика! Я не отменяю этого слова. У него есть свои заслуги. Когда-то русские называли романом подвешенное на цепях окопанное бревно, которым били по городским укреплениям. Роман был тогда тараном. Потом он опустился. Он стал книгой. А теперь пора вернуть ему первоначальное значение. Романтика! Поверь мне, что это стенобойное орудие еще может пригодиться для борьбы с падением чести, лицемерием, подлостью и скукой.
Шпекторов стоял, положив руки на перила Лебяжьего моста. Его тень, падая с перил, колыхалась на рыжей воде. Рябь несла ее к берегу. Он стоял широкоплечий, спокойный, с ясным лицом.