Как ты думаешь, спросил Шурик у меня, кто командиром отряда станет?
Я пожал плечами. Для себя я уже решил, что быть командиром отряда сомнительная затея.
Может, ты? предложил я ему.
Я могу, вместо него ответил Вовка.
Я на минуту представил, что Вовка командир отряда. Ради интереса представил. Вот мы маршируем на обед под частушки бабки. Вот по утрам все учимся дудеть в горн. На конкурсе самодеятельности решаем, что спрятаться в чемодан это самый лучший номер. Организовываем соревнование по прыжкам на кровати из окна. И это только то, что можно пока представить, исходя из уже случившегося. А ведь шёл лишь первый день смены. Понятное дело, что у Вовки не было никаких шансов стать командиром отряда.
Я тоже не очень хочу, ответил Шурик.
А что тогда так рвался за этой повязкой? Вовка встал и направился на выход.
Ты куда? поинтересовался я, опасаясь, что он нечаянно что-то учудит.
Вовка ответил, что идёт в туалет, и скрылся за дверью.
Мы продолжали размышлять над тем, кто бы мог быть командиром отряда, как вдруг услышали девчачий визг. Интуиция подсказывала только одно Вовка. Моё чутьё не связывало пока между собой эти два факта, но, по теории вероятности, были большие шансы именно на такой исход. И действительно. Через мгновенье в комнату забежал Вовка и захлопнул за собой дверь. Одной рукой он держался за лоб, во второй была сандалия. Одна. Явно девчачья.
Вовка поднял руку с сандалией и посмотрел на неё. Как будто не мог понять, что это у него в руке. А когда понял, он её с какой-то злостью отбросил в сторону и, всё так же держась второй рукой за лоб, проследовал к своей кровати. Завалился на неё и отвернулся к стенке. Молча.
Мы переглянулись и попытались связать эти события между собой. Подошли к Вовке, чтобы лично от него узнать, что это было. Но тут в дверь постучались.
Можно? послышался тонкий девчачий голос.
Генка был ближе всех к двери и открыл её. Он как раз подошёл и поднял ту сандалию. В проёме стояла та самая девочка, которая заставила краснеть мои уши.
Можно? снова спросила она и указала на обувь в руке Генки.
Генка молча протянул ей сандалию.
Дурак, судя по всему, она адресовала это Вовке. Стучаться не учили? и, развернувшись, ушла.
Мы снова обратили свои взоры на Вовку.
Сама она дура, возразил он, потирая лоб, на котором начала образовываться шишка. Любовь твоя, это он уже мне адресовал.
Далее мы выяснили, что Вовка, покинув нашу комнату и выйдя в коридор, понял, что туалет в корпусе не предусмотрен. Только умывальник. Он хотел было уже узнать у вожатого, где, собственно, сам туалет, но услышал, как весело в комнате девочек. Они там над чем-то громко
смеялись. Вовка захотел посмотреть, над чем они так смеются, и пошёл на девчачий смех. Как только он открыл дверь, звуки веселья сменились на тревожные визги. Он, всё ещё улыбаясь, стоял в двери и хотел даже сказать что-то вроде «здрасьте», как в тот же самый миг ему в лоб что-то прилетело. Что моментально отбило у него желание веселиться и даже выяснять причину веселья. Не так он себе это представлял, стоя перед дверью спальни девочек. Непроизвольно захватив с собой трофей в виде сандалии, которую он машинально поймал, хотя было уже поздно, Вовка бегом ретировался в нашу комнату.
Я согласился с утверждением девочки, что он дурак, но не согласился с утверждением Вовки, что это моя любовь. Я надеялся, что все уже забыли про тот инцидент. Даже я успел о ней забыть.
Спустя некоторое время Алексей позвал всех строиться на обед.
Так. Стоять, вожатый остановил Вовку. А это откуда?
Вовка потрогал шишку на лбу и покосился в сторону девочек.
Так. Понятно, Алексей отпустил Вовку и, дождавшись, пока мы все построимся, продолжил:
Итак. Что мы имеем? День заезда, а у нас один перелом руки и минус одна вожатая, начал он загибать пальцы. Фингал, посмотрел на Шурика. Шишка, закончил он на Вовке. И это самый младший отряд. Честно говоря, я думал, что мне придётся нянчиться с вами. Сопли вытирать. Но я ошибался. Вам нужен не вожатый, а укротитель тигров.
Алексей ходил вдоль строя и продолжал делиться своим мнением о нашем отряде. Выслушав очередную лекцию, мы наконец-то тронулись нестроевым шагом в сторону столовой. Алексей, конечно, пробовал придать нашему маршу ритм, отсчитывая: «Левой! Левой! Раз-два-три!». Но потом махнул рукой и, плюнув на эту затею, бросил свои попытки. Но пообещал, что скоро мы научимся ходить строем. И нам самим это даже понравится.
Столовая нас встретила запахом котлет и транспарантом «Приятного аппетита!». Рядом угрожающе висел плакат: «У пионера порядок такой: поел убрал за собой!». Помимо призывов убирать посуду, нас встречала радушная улыбка поварихи. Уж кто-кто, а она, судя по её комплекции, точно любила свои котлеты.
Тётенька в медицинском халате на входе нас всех сначала взвесила. На полу стояли весы, и мы по очереди на них вставали. Она записывала наши данные в специальную тетрадку. Номер отряда, фамилию, имя, вес.
Это зачем? поинтересовался у меня Вовка, ожидая своей очереди.
Я пожал плечами, но предположил, что на выходе нас опять будут взвешивать. Чтобы проверить, сколько мы съели.