Дота сдоится ёбаны в дот! резко прокричал он.
Букву «р» выговаривать «грач» не умел и картавил, заменяя её на букву «д». Спокойно переминаясь с ноги на ногу, он подождал пока рота построится и утихнет шум, затем уткнувшись в папку начал вечернюю поверку, громко называя фамилии солдат и сержантов. Хитрый еврей, рядовой Витман в этот вечер ушёл в самоволку, дав указание одному из молодых во время вечерней проверки крикнуть «я!» вместо него. Но «грач» хорошо знал голос Витмана и был знаком с подобными фокусами и потому трюк не удался.
Кто сказал я? Где он? Витман, задаза самовольщик! Все будут стоять до тех пор, пока этот даспиздяй не объявится отбоя не будет.
Зная упёртый характер прапорщика, белокурый сержант Серов предложил «грачу»:
Товарищ прапорщик, я знаю где сейчас находится Витман, это совсем недалеко, разрешите за ним сходить.
Давай только побыстдому.
Прошло некоторое время, прежде чем с притворно виноватым взглядом появился Витман, сопровождаемый сержантом Серовым. Всё это время уставшие и чуть не засыпающие стоя, особенно это касалось молодых, стройбатовцы стояли на «взлётке». Увидев Витмана, «грач» наконец дал долгожданную команду «отбой». После чего предложил Витману зайти в его кабинет для проведения воспитательной беседы.
4 глава
Май семьдесят семь подъём! Все на «взлётку» мыть полы, суки!
До официального подъёма оставалось ещё сорок минут. Новобранцев этот приказ «деда» не касался, они находились в «ленинской комнате» и были изолированы от всех. Через час небольшим раздалась команда:
Строиться на завтрак!
Об утренней зарядке к который Лёша привык в учебке не было и речи, также как и не было даже в помине утреннего осмотра, никто не чистил сапоги или бляху от солдатского ремня, не подшивал подворотничок, у большинства их просто не было, а «старики» ещё даже не встали с постели. Пайки с завтраками: толстый кусок белого хлеба с маслом и кусок жареной рыбы им приносили молодые, закреплённые за каждым из них. Для Алексея всё это казалось дикостью.
После завтрака наконец проснулись «старики». Пока они чистили зубы и мылись, молодые заправляли им кровати и наводили на них ровные «кантики». Но когда раздалась команда «строится на развод на работу», все были уже на ногах и быстро построились. Развод на работу была святая святых.
Здесь в стройбате главным условием было выполнение установленных рабочих норм, а дисциплина и внешний вид отходили на второй план. Такова была специфика службы в строительных войсках.
Каждого из новичков закрепили к одному из старослужащих. Алексей попал работать на одноковшовой экскаватор «ЭО-302Б» в карьер, согласно специальности полученный в учебке. Ему опять повезло, он оказался вместе с Никитиным. Экскаватор был гидравлическим, с кубовым ковшом, совершенно новый с алтайским двигателем, которые легко заводился. Старшим у них был «хохол» Сидор Бойченко, отслуживший год, родом из города Львова и считавшийся «черпаком». Изначально он не доверял молодым экскаватор и сам загружал прибывшие самосвалы песком. Но после обеда разрешил Лёхе загрузить кузов одной из машин. Управление оказалось сверхлёгким, две поворотные педали и рычаг, выполнявший сразу три разные функции.
5 глава
«Иваново родина первого совета» горько усмехнулся Алексей, прочитав плакат, висевший на стене «ленинской комнаты», который красноречиво большими красными буквами гласил об этом.
***
Теперь Алексей работал с одним из башкир, прибывших из города Сибай. В этот день всё шло как всегда. Лёха и башкир Азамат по очереди грузили песком самосвалы в карьере. Зилы 555 прибывали через каждые полчаса. Лёха отмечал в тетради галочкой каждый очередной загруженной самосвал. Но вот нарушив привычный ритм загрузки зилов, неожиданно громко урча, подъехал громадный самосвал на базе автомобиля «КрАЗ». Из кабины прытко выпрыгнул гражданский водила и неторопливо направился в сторону экскаватора.
Слышь братан, кидани пожалуйста песочка, я дом строю, не обижу, заплачу.
Лёха понял, что в карьере можно втихаря делать деньги. Лишь бы никто не засёк.
А сколько заплатишь?
Рубль за каждый загруженный ковш. Лады?
Лёха примерил взглядом «КрАЗ». Кубов десять войдёт, а это значит десять ковшей. 10 рублей это целое состояние. Ведь в месяц они получали всего 3 рубля 80 копеек армейских. На эти деньги ничего лишнего не купишь, а просить перевод у матери с отцом Лёхе не хотелось, он знал как им трудно.
Идёт, ответил Лёха, кивнув в знак согласия.
Не обманет ли? мелькнула у него в голове. Словно угадав мысли солдата, водитель «КрАЗа» протянул смятый червонец.
Я ещё приеду, загрузишь?
Загружу.
Лёха быстро навалил десять ковшей и водители «КрАЗа» помахав на прощание рукой, уехал. И вовремя, потому что через пять минут приехал военный «зилок».
Лёха размышлял: «надо будет договориться с гражданским, чтобы приезжал во время обеда, когда «ЗИЛов» нет. А на обед кушать солдатскую кашу нам незачем и ходить, когда есть деньги». Подумав об обеде, он вдруг ощутил, как хочется есть и невольно проглотил слюну. В полукилометре от карьера была деревня, где имелся сельповский магазин. Лёха протянул червонец Азамату, посылая того за продуктами: