Ого, у вашего холопа есть фамилия! удивилась девушка, Вообще это не одобряется, знаете ли
Знаю. Но мы, Нагибины, вообще большие оригиналы.
Завхоз в очередной раз мило прыснула.
Ладно, идите уже, Нагибин. На завтрак вы все равно не успеете, занятия начинаются в девять. Так что приведите себя в порядок. Расписание у вас на смартфоне, я выслала.
Если потеряете смартфон, оно же висит в бумажном виде на третьем этаже, в центре дворца. Ах, да. Ваша группа В-14. И еще помните, что сегодня день похорон Императора, так что сделайте скорбное лицо и ходите так весь день.
Ну, мне это будет просто. А вот у вас со скорбью явные проблемы, барышня, я подмигнул завхозу, и она снова заливисто заржала.
Поблагодарив веселушку за помощь, я отправился искать свою комнату под Галереей, куда меня пихнули, как худородного барчука.
Дворец уже был полон студентов и студенток, черные мундиры наполнили его коридоры. У некоторых лицеистов на лицах и правда была искренняя скорбь по погибшему Императору, но большинство выглядели скорее встревоженными.
Единообразная форма студентов, как и задумывалось, скрывала различия между худыми и знатными магократами, но знать все равно можно было легко опознать по надменным выражениям лиц, а девушек из богатых кланов еще и по чрезмерно коротким юбкам, высоким каблукам, украшениям и дорогой косметике.
На втором этаже уже шла какая-то разборка, в коридоре тут метались сполохи магии. Один из студентов без чувств валялся на полу, его клановый герб на мундире изображал кисточку, типа тех, какими рисуют художники.
Я счел, что последнее, что мне сейчас нужно так это лезть в драку, поэтому просто обошёл поле боя по параллельному коридору.
Мда. Чувствую, учиться тут будет весело.
Это впечатление все усиливалось по мере того, как я приближался к подвалам Галереи. Эта часть Дворца уже давно не ремонтировалась, со стен тут местами осыпалась побелка, а однажды я даже наткнулся на нарисованное на стене граффити.
По пути к своей комнате мне захотелось справить нужду, зайдя в туалет, который удачно оказался дальше по коридору, я обнаружил там двух китайцев.
У одного китайца на мундире вместо кланового герба был нашит какой-то иероглиф, а другой вообще был без мундира. Зато оба китайца были заняты тем, что нюхали флекс. Их носы чуть светились от неоновых крошек наркотика.
Рядом с китайцами на подоконнике лежали их мечи.
Я вежливо кивнул китайцам, которые были первокурсниками, как и я, но они меня проигнорировали.
Че-т совсем весело. Эта часть волшебной школы уже напоминала настоящее гетто, с наркотой и криминалом.
Справив нужду, я продолжил свой путь, комната триста восемьдесят девять оказалась в самом конце коридора в подвале под Галереей. Я приложил смартфон к электронному
замку и вошёл.
В принципе, не так уж и плохо. Я ожидал гораздо худшего.
В комнате имелось даже небольшое окно, располагавшееся под самым потолком помещения, но почти на уровне земли, потому что сама комнатка находилась в подвале. Еще тут были две кровати, два письменных стола, два сундука и два стула. И всё. Ничего лишнего.
Впрочем, еще имелись отдельные душ с туалетом, а еще мой сосед по комнате.
Сосед, как и положено в волшебных школах, оказался каким-то японцем, маленьким и очень дрищеватым. Выглядел он года на три младше меня, хотя возможно это впечатление было обманчивым и связанным с его дрищеватостью.
Судя по знакам на мундире, его стихией было лето, потому что на груди у японца помешался значок в форме солнца. Клановый герб японца изображал круг, одна половина которого была закрашена красным, а другая белым. Ранг у японца был желудёвым, как и у меня.
Было видно, что мой сосед уже обустроился, на стену комнаты над своей кроватью он повесил плакат с полуголой девкой из аниме, а рядом небольшой портрет черноусого мужика в мундире.
Этого мужика я уже видел раньше. Такой же портрет, помнится, висел в лавке у Ван Дер Верфа, пока её не разнесли масоны.
Я швырнул на свою кровать пакеты с обмундированием и протянул японцу руку:
Нагибин, Александр Петрович. По ходу твой сосед.
Шаманов, Акалу, представился мой новый друг.
По-русски он говорил с акцентом, причем довольно странным.
Акалу, я обычно не критикую чужие вкусы, признался я, Но вот за этого мужика, которого ты повесил на стену, тут бьют. А иногда и убивают.
Да, но моя семья всегда поддерживала князя Михаила! с вызовом ответил Акалу, хотя было заметно, что парень перепугался, Вся Гренландия за него! Князь Михаил обещал уровнять русских магократов в правах с нерусскими! А если тебе портрет не нравиться ну, давай, попробуй, сними его!
Акалу явно было очень страшно, но парень боролся со своим страхом. Такое всегда достойно уважения, как по мне.
Слушай, да мне плевать, каких князей вешать на стенки, если честно, успокоил я Акалу, И это была не угроза, а просто предупреждение. Так что я твоего Михаила снимать со стены не собираюсь, мне вообще насрать, так-то. Просто я уже видел, еще вчера, как одного голландца за такой портрет пытались убить. Но дело, повторюсь, твоё. А ты значит эм гренландец?