Ну уж нет, пленных не берём, азартно заявил Царь и бросился избивать ногами баронета, который и без того пребывал в глубоком нокауте.
Дабстеп всё долбил, так что избиение баронета напоминало какую-то дикую пляску, мне даже показалось, что Царь гнездит Жирослава в такт музыке.
Зал тем временем почти опустел, последние колбасёры в ужасе спешили смыться. Диджей сбежал, так и не выключив музыку.
Остался только голый парень в чалме, видимо, слишком упоротый, чтобы обращать внимание на битву, он все еще размахивал своим немалым мужским достоинством в центре зала. А еще остались вырубленные спутники Мартыханова, сам обмякший Мартыханов и два трупа случайно подстреленной девки и парня, которому Царь сломал шею.
Зато в зал наконец вбежали двое охранников, но предпринять стражники дискотряски ничего не решились. Они тупо встали у входа и со сдержанным интересом наблюдали, как Царь превращает баронета в сочащийся кровью мешок переломанных костей.
Мне же все это совсем не понравилось. Несмотря на свою профессию в прошлой жизни, я вообще-то никогда не был сторонником бессмысленных убийств или добивания раненых.
Тело верни, потребовал я у Царя.
Я еще не закончил, отмахнулся Царь-отморозок.
Я понимал, что минуты через три мой товарищ по телу убьет Мартыханова-Заклёпкина. Вот только убийства магократа мне для полного счастья не хватало.
Я попытался перехватить контроль, но Царь, вообще не напрягаясь, загнал меня обратно в глубины мозга барчука.
Слишком силён, сука. Я выпустил чудовище, и назад его теперь хрен загонишь.
Ладно, хватит, наконец решил Царь, Я его лучше из пищали завалю. Ты же знаешь, как стрелять из этой пищали?
Царь решительно двинулся к валявшемуся на полу пистолету.
Не скажу, я напрягся, пытаясь не дать Царю покопаться в моём сознании и получить там информацию, как пользоваться современными пистолетами. Сам Царь, как человек средневековый, понятное дело, этого не умел.
Без тебя разберусь, заверил меня Царь и наклонился, чтобы подобрать ствол.
Но в этот момент, еще до того, как Царь коснулся оружия, неожиданно произошло что-то магическое и страшное. Тело Царя вдруг свела судорога, через моё сознание
пронесся сводящий с ума тёмный поток ужаса.
Раздался оглушительный треск, перекрывший даже музыку, ярко-красная магия на мгновение залила всё огромное помещение.
Царя подняло в воздух и швырнуло на пол в нескольких метрах от пистолета.
Мы с Царём одновременно заорали от боли и страха.
Перед глазами на миг метнулась ярко-красная надпись «ЗАПРЕТ», написанная на каком-то древнем и давно сгинувшем языке, но, тем не менее, я её понял, скорее душой, чем разумом.
На секунду наши орущие от нестерпимой боли сознания, моё и Царя, слились воедино, а потом крик Царя стал затихать. Государь-отморозок ухнул куда-то во тьму, если вообще не пропал навсегда.
Тело теперь снова было моим, хоть и ощущалось, как чужое и деревянное. Но координация и контроль быстро возвращались.
Я с трудом поднялся на ноги и поспешил покинуть танцпол, напомнив уставившимся на меня охранникам:
Чё стоите? Скорую вызывайте. В ваш район же ездит скорая, я надеюсь?
Я снял его и сунул его в мусорное ведро, а свои немногочисленные вещи переложил в карманы сорочки и штанов. Штаны, к счастью, порвались только на колене, так что были во вполне сносном состоянии.
Я напился воды из-под крана и, сбежав по лестнице, вышел на улицу, запруженную сбежавшими из клуба объебосами, видимо решившими продолжить веселье на улице.
Никакой полиции, разумеется, не было, судя по всему, копы в этот район не ездили, даже если предположить, что их вообще кто-то вызывал.
Мою сестрицу в компании Дрочилы я обнаружил в темном переулке за клубом, рядом с мусорными баками. Они были не одни, рядом с Дрочилой стоял мужичок в потертом лётном шлеме.
Судя по всему, Рокфор, тот самый холоп, который и позвал меня сюда спасать сестрицу.
Впрочем, на Рокфора из «Чип и Дейла» мужичок был похож только лётным шлемом. Сам он был мелким и щуплым, на вид лет сорока, борода, в отличие от большинства холопов, у него отсутствовала.
Сестра была занята тем, что снюхивала светящиеся крохи флекса с ладошки.
Дай сюда, я вырвал у Тани её сумочку и перетряхнул.
Но в сумочке наркотиков не нашлось, из неположенного сестре там была только пачка тонких дамских сигарет.
Я изъял пачку, одну сигарету тут же закурил сам, а потом вернул сумочку владелице.
Может еще лично меня обыщешь, братик? предложила Таня, поднимая руки вверх.
Вообще соблазнительное предложение, но я отказался:
У тебя настолько облегающее платье, что нет смысла. Если ты не затолкала себе наркоту в естественные отверстия тела, конечно.
А может и затолкала, прощебетала сестричка, Ты глянь. Ты же это любишь. Жирослав же правду сказал? Ты реально заставлял крепостную девку изображать меня и давать тебе?
Ну что за выражения? «Давать», блин, отмазался я от ответа, Юные леди так не выражаются. И откуда вообще Жирославу это знать?
Мартыхановы-Заклёпкины умеют видеть самые тёмные и стыдные моменты прошлого, дурень. Это их клановая способность, рассвирепела Таня, Да и не мог этот чепушила такого выдумать! Ты больной извращенец, вот что, братик. Знать тебя не желаю!