Принесите кофе, приказал я Громовищину.
Громовищин хмыкнул, но спор устраивать не стал, сознавая тяжесть момента. Сменить Здравурова сейчас было нельзя, если мы будем искать другого целителя Головина может просто умереть. Так что Громовищин отправился за кофе.
Здравуров тем временем сунул в карман свой платок, которым утирал лоб, и прошел к Головиной. Целитель коснулся девушки, в воздух взлетел вялый фонтанчик алой магии.
О! заявил Здравуров.
Что «О»?
Некроз желудка, молодой человек, вот что. Тут без вариантов.
Как?
А вот так, развел руками Здравуров, Некроз желудка. А желудок жизненно важный орган для магократа. Его повреждения блокирую ауру и препятствуют лечению. Я надеюсь, вы в курсе, что во время лечения моя аура взаимодействует с аурой пациента, проще говоря, я всего лишь активирую собственные жизненные силы организма пациента, заставляя его исцелиться? А тут никаких жизненных сил уже не
осталось. Нет, тут без вариантов. Головина умрет, в течение часа. Я бы предложил не продлевать её мучения и просто вколоть ей наркотик, чтобы она упокоилась с миром
Глава 61. Спецоперация на желудке
«Нам известно, что положение Старшего клана не всегда было обусловлено происхождением.Еще во времена викингов и самого раннего этапа русской государственности Старший магического клана становился таковым благодаря своими талантам и магическому потенциалу, а в некоторых случаях и богатству.
Но по мере того, как русская магократия пускала корни, все теснее переплетаясь с государственным аппаратом, по мере того, как связанные кровным родством кланы заменяли собой дружины, по мере того, как кланы магократов становились полноценными корпорациями и экономическими субъектами, возможности для магократа стать Старшим клана все больше начинала зависеть от происхождения, а не от личных качеств.
Так что сегодня Старший клана это почти всегда старший сын предыдущего Старшего клана. Или племянник, если у Старшего клана не было собственных законнорожденных сыновей. В редких случаях Старшим может стать дочь или брат предыдущего Старшего, но такие ситуации почти всегда спорны и порождают внутриклановую усобицу»
Владимир Соловьев, «Liber Magocratiae», том II
Ха-ха, коротко хохотнул Здравуров, Ну, пустыми угрозами её точно не вылечить, молодой человек. А я тем временем и правда Здравуров. Мы, Здравуровы, умеет заживлять раны, но некроз это бактериальная штука, барон. А я не работаю с бактериями, вирусами и тому подобным. Вот совсем не работаю. Я тут бессилен, можете меня убить хоть десять раз, ваша подружка от этого не поправится.
Я рассеянно взглянул на Чумновскую, которая стояла тут же в комнате, но та, как всегда смущенно, отвела взгляд.
Я тоже не могу помочь, простите, пробормотала Чумновская, С бактериями я работаю, но мы, Чумновские, только калечим, а не лечим.
Ладно, а кто лечит? Есть клан, способный забороть некроз? спросил я сразу всех присутствующих, Только не говорите мне, что такого не существует. У нас в Империи сотни кланов, хоть кто-нибудь из них просто обязан уметь давить бактерий.
Исцеляевские, с готовностью подсказал Здравуров, Вот только Исцеляевские вам помогать не будут. Они нынче в фаворе у Императора, им с вами, Нагибин, или с вашими друзьями Кабаневичами контачить никакого удовольствия. Вы для них сами, как бактерии. А вашей подружке тем временем осталось меньше часа.
По крайней мере, холопа мы вылечили, влезла в разговор зеленоволосая София Кабаневич, Отпустите заложников, барон. Хотя бы Таисию.
Всенепременнейше, заверил я девушку, Как только тут будет Исцеляевский, и как только моя невеста будет здорова.
Барон, вам же все объяснили, помрачнела София, Исцеляевские не будут вести с нами дел. Ни за какие деньги. Бесперспективняк. Они теперь фавориты Императора, один из Исцеляевских вчера был назначен Министром Здравоохранения и народного попечения. А у нас, Кабаневичей, репутация не очень. А у вас, Нагибин, вообще нет репутации.
Ну, раз у меня один хрен нет репутации значит, я могу спокойно творить разную дичь, пожал я плечами, Например, перебить всех заложников. Как вам такое, София?
Тогда ты
сам труп, еще больше помрачнела девушка.
А мне плевать, заверил я Софию, У меня тут невеста умирает, между прочим. И когда она умрет я буду в безудержном горе. А в безудержном горе люди часто совершают разные глупости. Например, убивают заложников В общем, мне надоело болтать, София. Или тут будет Исцеляевский, через полчаса, или я сейчас начну заготавливать вяленую свинину на зиму. Из пленных Кабаневичей, да.
Если честно, я уже и сам не знал, блефую я или нет. Скорее все-таки да, чем нет. Но эти мои сомнения были сейчас только в плюс, они заставляли меня самого верить в то, что я нес, а значит, мои слова звучали убедительнее и для Кабаневич.
София злобно зыркнула на меня, а потом, сделав изящный пируэт, растворилась в голубом вихре.
Я был уверен, что она скоро вернется. Может и не с Исцеляевским, а с новой армией Кабаневичей, которые на этот раз меня точно завалят. Но вернется она точно, Кабаневичи сейчас не в том положении, чтобы пускать дела на самотек.