Все сделаем, барин!
Так-то лучше. Учти, что я хочу получить чай в ближайшее время, горячим. И жду его, сгорая от нетерпения, в комнате триста восемьдесят девять. Если не разочаруешь меня получишь еще рубль.
Вообще я, конечно, переплачивал, в той же «Ижоре-Обжоре» лучший китайский чай стоил копеек десять. Но холоп был прав, время сейчас нечайное, так что по всем понятия надо доплачивать за удовольствие.
Поставив холопу задачу, я двинулся к своей комнате.
Коридор был пуст, студенты, если и просыпались, то уже все отвалились назад на боковую. Ну а фигли, два ночи и пять минут на часах. Я уже опаздывал на встречу, назначенную Головиной.
Впрочем, толкнув дверь своей комнаты, где мы и условились встретиться, я никакой Головиной не обнаружил.
Тем не менее, в нашей с Шамановым комнате витал тонкий аромат женского парфюма, в этом запахе было что-то хвойное и цветочное одновременно. Девушка в комнате была, хоть и не Головина.
Графиня Дю Нор сидела на моей кровати, закинув ногу на ногу.
Графиня была столь же юна и красива, как и во время нашей последней встречи. Роскошные волосы девушки, черные и кудрявые, сегодня были собраны в хвост и скреплены серебряной заколкой в форме розы ветров её фамильного герба. Такой же герб красовался у графини на мундире, а сам облегающий черный мундир подчеркивал её небольшие упругие груди и стройную талию.
Очаровательные черные глаза девушки были подкрашены угольно-черной подводкой, как это обычно делают арабки. Другого макияжа графиня не носила, а глаза у неё были чуть красноватыми, судя по всему, до того, как навести марафет, девушка плакала.
Юбка на графине была чуть короче, чем в прошлый раз на занятии по магии, но все равно свободной и длинной, до колена. Юбка была подпоясана серебристым пояском. Стройные ножки девушки подчеркивали черные непрозрачные леггинсы, а туфельки на графине были начищенные до блеска, но предельно скромные на низком каблуке и без украшений.
Когда я вошёл, дю Нор испуганно уставилась на дверь. Шаманов, расхаживавший по комнате, проделал то же самое.
Хм, вообще я ожидал увидеть тут другую посетительницу, заметил я, Прыщавую и не столь прекрасную, как вы, Ваше Сиятельство.
Я подошёл к девушке и поцеловал ей руку, которую графиня подала мне, не вставая.
Ручка у девушки была совсем детской, аккуратные и короткие ноготки без следа маникюра.
Головина задержится, и все остальные тоже, доложил Шаманов, Она мне сообщение прислала. Огневич собрал всех, кто присутствовал при убийстве Чудовища, и теперь прессует их, требуя отдать корону.
Прессует?
Да вроде не бьет и не пытает, если ты об этом, успокоил меня Шаманов, Просто угрожает, как пишет Головина. Но когда он их отпустит неизвестно.
У директора Огневича сегодня не лучший день, хмыкнул я, А нас с тобой, Шаманов, он почему не прессует?
Так тебя же ему трогать запретили Шаманов бросил взгляд на дю Нор, Сам знаешь, кто запретил. А меня он, видимо, зассал трогать, потому что я твой друг и сосед по комнате.
Ты, конечно, мой друг, но попрошу не выражаться, когда у нас знатная посетительница, ответил я, «Зассал»? Что за выражения, Акалу? Фильтруй базар. Зачем вы здесь, Ваше Сиятельство?
Меня позвала Головина, смущенно ответила дю Нор, Она сказала, у вас есть ко мне дело.
И оно у меня на самом деле есть
Дверь резко и без стука распахнулась, и Шаманов с графиней чуть не подпрыгнули от испуга.
В комнату ввалился холоп с подносом. На подносе помещались кипящий самовар, семь стаканов, типа тех, которые выдавали в советских поездах, а еще небольшой медовый торт. В торте не хватало одного куска.
А где кусок? поинтересовался я у холопа, Почему торт не целый? Сожрал, сука?
Не, студенты съели, барин! запротестовал холоп, Это же из остатков, с ужина.
Ладно, заслужил. Лови.
Холоп поставил поднос на столик, а я швырнул моему личному официанту рубль.
Не забудь до утра всю посуду вернуть в столовку, или где ты там спёр самовар, посоветовал я холопу.
Все сделаем, барин!
Холоп ретировался, а я внимательно посмотрел на Шаманова:
Акалу, брат. Прошу тебя не обижайся, но
Мне опять пойти погулять? сообразил Шаманов, но в очередной раз обиделся.
Ты парень догадливый, кивнул я, Я в тебе не сомневался. Да. Иди, постой на стрёме. И проследи, чтобы нас с графиней никто не беспокоил.
А вы чем тут будете заниматься? заинтересовался Шаманов.
Горячим сексом с тройной пенетрацией, аналом и оралом, чем же еще? Иди уже.
Шаманов хотел еще поспорить, но я выставил его за дверь.
Дю Нор смотрела на меня со страхом, смешанным с шоком.
И дело было не в том, что она боялась тройной пенетрации, само собой. Тут бы и Дрочило понял, что я просто прикалываюсь. Нет, дело было в том, что с графиней ни разу в её жизни никто так не разговаривал.
Я подошёл к двери и резко открыл её, чтобы убедиться, что Шаманов не подслушивает.
Как я и ожидал, Акалу ничем подобным не занимался, а стоял в десятке метров от двери. Я благодарно кивнул ему, а потом закрыл дверь.
Ладно, Ваше Величество, мне надоел этот маскарад, перешёл я сразу к делу, Вы Багатур-Буланова. Вероятнее всего, дочка покойного Императора. И никакая роза ветров, впихнутая в волосы, этот факт от меня не скроет.