Мадам! резко и недружелюбно произнес красавец, сверкнув темными глазами. Как вы это объясните?
Он указал рукой на колыбельку.
Вы сейчас о чем? спросила я, удивленно.
Сон уже переставал мне нравиться. Напряжение росло в воздухе.
Вы прекрасно знаете, о чем я! резко произнес красавец, отшатнувшись от колыбели так, словно оттуда к нему тянулись щупальца.
Так, объясните мне, в чем дело? спросила я, немного не узнавая своего голоса. Интонации узнавала, а вот голос показался чужим.
Не надо притворяться! прорычал красавец, брезгливо отходя от колыбели. Впрочем, не хочу слышать ни слова! Такого позора я вам не прощу!
Все, спасибо, сон посмотрела, пора на работу! У меня с утра планерка, так что не хочу на нее опаздывать. Я закрыла глаза, в надежде проснуться у себя дома.
Мадам, я вас покидаю! произнес звенящий холодной ненавистью голос, когда я готовилась услышать злополучный будильник. На мое содержание можете не рассчитывать! После такого, я вас знать не знаю! Поместье я оставлю вам. Это единственное. И больше ничего!
Я снова открыла глаза, видя, как разъяренный красавец стоит посреди комнаты. В его почти черных глазах полыхал огонь ненависти.
Вы могли бы начала я, но меня перебили.
С этого дня я не желаю вас видеть. И ваша дальнейшая судьба меня не интересует! произнес красавец, а его глаза сверкали яростью. Живите, как хотите! То, что лежит в колыбели, я отказываюсь признавать своим ребенком! Я не могу предъявить это обществу!
Его глаза злобно сверкнули, а ноздри свирепо раздувались. Мне кажется, он был близок к тому, чтобы что-то сломать! Причем, что-то в его взгляде подсказывало, что первым он готов сломать мою шею!
Я немедленно уезжаю. Если будете писать письма, знайте, они сразу же полетят в камин! Я даже читать их не стану! гневно выплюнул красавец, а я видела, как его грудь вздымается под сорочкой. Так что можете не тратить бумагу! С этого дня вы для меня умерли!
Он развернулся и вышел из комнаты.
Я слышала отдаленный голос: Собирайте вещи! Готовьте карету!.
Из коридора доносился топот слуг, сбивающийся с ног.
Я попыталась встать, чувствуя в теле такую мучительную слабость, перерастающую в звенящую мигрень, и ноющую боль внизу живота. Болело все, начиная от солнечного сплетения до пупка, а потом боль сползала вниз.
Грудь была тяжелой и такое чувство, что горячей Поясницу вообще хотелось отстегнуть.
Каждое движение причиняло неимоверную боль, но я взяла себя в колготки и с усилием поднялась с кровати. Едва не окосев от боли, увидев мушек перед глазами, я тут же присела, чтобы попытаться прийти в себя.
Давай, ты сможешь! сглотнула я, чувствуя, как меня качает. Ноги сводило, боль становилась ярче. Опираясь то на на балясину кровати, то на шаткий столик, то на спинку кресла, где кто-то забыл полотенце, я пробиралась к колыбели.
Мне начинало казаться, что оттуда вот-вот покажется щупальце. Или клешня. Я мысленно готовила себя к тому, что там лежит как минимум чужой. Иначе, что могло вызвать у красавца такую реакцию?
До колыбели оставалось всего несколько шагов, а я оперлась о подоконник, чувствуя, как боль заставляет руки дрожать. Оттуда открывался вид на широкую дорогу и красивый сад. Внизу стояла карета, вокруг которой суетились люди, цепляя на нее багаж.
Красавец стоял и отдавал приказы, нервно поправляя манжету.
Я перенесла вес на руки, видя, как приготовления закончены. Красавец уверенными
шагами направился в карету, даже не взглянув на дом. Через пару секунд карета тронулась и понеслась по дорожке между аккуратными кустами кремовых роз, отбивая звонкий ритм.
Но! крикнул кучер, вставая на козлах, а карета уносилась в тенистую аллею, скрываясь за зеленой листвой.
Вздохнув, я поползла в сторону колыбели. На мгновенье я увидела отблеск на стене. В отражении мелькнула незнакомая мне красивая молодая женщина с растрепанными темными кудрями и карими глазами. Она была бледной, как привидение. И щурилась на меня так же, как я щурилась на нее.
Я едва доползла до нее, цепляясь за нее рукой. Колыбелька качнулась, а я потеряла равновесие, сползая на ковер. Предприняв усилие, за которое нужно срочно давать премию, я встала и склонилась над колыбелью, ожидая увидеть все, что угодно, но увиденное меня заставило обалдеть.
Глава 3
Он скуксился, словно косточка персика, покраснел и заплакал. Я осмотрелась, не зная, что делать А потом поняла, стараясь взять на руки ребенка.
Только бы не уронить!, пронеслось в голове, когда я прижимала к себе теплый хнычущий комочек.
Его нужно покормить.
Тянущая боль заставила меня выдохнуть.
Я опустилась в кресло, ойкая от боли и стала расшнуровывать рубашку. Это был мой первый опыт материнства! Даже во сне!
Тише, прошептала я, чувствуя, как мое дыхание колышет золотистый пушок на голове малыша.
Справившись с завязками и кружевом, передо мной встала дилемма. А какой лучше?
Я решила начать с левой. Малыш не понимал, что я от него хочу, а потом ка-а-ак понял и зачмокал.
Фыф втянула я воздух сквозь стиснутые зубы, чувствуя очень странное и немного болезненное ощущение. Потом вроде бы стало терпимо. Я успокоилась, видя, как ребенок самозабвенно ест.