А ты не несчастен? не поверила я.
Я устал, и мне было скучно, повторил он. Не больше и не меньше.
А как же родные? Любимая? всё же не удержалась я.
За семьсот лет любые привязанности и чувства остынут, если и были.
Семьсот? Я почему-то решила, что вы тут уже несколько тысяч лет растерялась я. Хотя разница непринципиальная...
На этом разговор увял. Кощей отвечал слишком спокойно и однозначно, чтобы продолжать настаивать на своём и что-то доказывать: наверняка сам он лучше понимает, что чувствует и о чём переживает. Но и отбросить эти мысли и теории никак не получалось: слишком задумчивым он стал к концу разговора, чтобы поверить невозмутимым заявлениям.
А с другой стороны, ну какое моё дело? Семьсот лет прожил без моего участия и ничего, неплохо сохранился. Надо думать, за это время он уже всё перепробовал, что мне только в голову может прийти, и больше, и куда мне против его опыта!
Ложись спать, через некоторое время нарушил тишину Кощей. Ты уже носом клюёшь.
А-а? я обвела рукой стол.
Я уберу, тут есть холодильник.
Давай помогу!
Иди, усмехнулся он. Я выспался на несколько лет вперёд, а тебе надо нормально отдохнуть.
Можно было бы поспорить насчёт теоретической возможности выспаться впрок, но не хотелось. А вот спать наоборот. Страшно не хватало пижамы или хотя бы длинной футболки свою вместе с бельём я постирала и повесила сушиться в ванной, пришлось ложиться в халате. Неудобно, но нагишом в одной постели с посторонним мужчиной слишком провокационно.
Последнее, что я запомнила, прежде чем отключиться, привалившаяся к спине горячая тушка Василия. Обычно я от его топтания, веса и урчания просыпалась, а тут и не дёрнулась.
Мне редко снятся запоминающиеся, яркие, увлекательные сны. Иногда наслушаешься подруг или начитаешься в интернете диву даёшься, а у самой всегда скромнее. Бывают куски почти реальных событий, бывает переосмысление фантастических книг, если начитаться и очень впечатлиться перед сном, но и только, ничего красочного и внезапного. И уж чем я точно не могла похвастаться это навязчивыми, повторяющимися снами. До этой ночи.
Опять чёрно-белый дождь. Опять машина, которую заносит на скользкой от воды извилистой дороге. Опять истеричные чайки и что-то большое, грозное, заполняющее собой горизонт. Опять зонт. Только на этот раз за происходящим я с самого начала наблюдаю со стороны, уютно устроившись в чужих крепких объятьях, и сама держу ручку зонта. Большую, удобную, с ребристым резиновым покрытием, и зонт большой, красный, огромным куполом закрывает не только от дождя, но ещё и от ветра
и озаряет всё лучами закатного солнца.
Тяжёлый железистый запах в воздухе, и под ногами потоки густого и тёмного, и хотя в сумерках цветов не разобрать, всё сливается в серое, я знаю: это кровь. Знаю, но почему-то не боюсь. Не пугает кровь под ногами, не пугает огромная надвигающаяся тень. «Я в домике» старая, из детства, присказка, подходящая как нельзя кстати.
Окончательно проснувшись, я несколько секунд обдумывала странный сон, пока не сообразила, что одна деталь не приснилась: меня действительно обнимали со спины сильные мужские руки. Причём уверенно, от души. Сосед во сне сгрёб в охапку, крепко прижал к себе. Халат при этом развязался, и если одна рука, которая проходила у меня под шеей, скромно покоилась на плече, то вторая совершенно бесцеремонно устроилась на груди.
Чувства это вызвало смешанные. Во-первых, просто смешно. Потому что кровать огромная, и половину её занимал вытянувшийся перекрученный Василий, а мы, вместо того чтобы разойтись на разные концы широкого пространства и выгнать кота, скучковались на краю. Места много, ага. Всё ещё.
Во-вторых, приятно. У Ильи я всё время выворачивалась из рук, потому что он неизменно придавливал, где-то что-то затекало, и вообще хотелось сложиться иначе. С Кощеем такого и в помине не было: уютно, удобно, спокойно и тепло. Настолько хорошо, что совсем не хочется шевелиться. Как будто это совершенно нормально то, как он меня обнимает и тепло дышит в затылок. Халат только мешается.
И вот от этого всего уже, в-третьих, немного стыдно. Потому что я знаю его сутки, и «знаю» это очень условное, а уже думаю, что халат лишний, и стараюсь не шевелиться, чтобы не разбудить мужчину. Ну и кто ты, Наташа, после этого? Фу такой быть!
С другой стороны, а смысл шевелиться? Всё равно Кощей проснётся, и момента неловкости не избежать, так пусть он настанет попозже.
Кощей. Тьфу! Одно имя все романтические порывы убивает. Надо ему какое-нибудь сокращение придумать, что ли! И Кириллом уже язык не поворачивается назвать, сразу тронный зал с короной вспоминаются и тяжёлый взгляд. Какой он с этим взглядом Кирилл? Я вроде бы притерпелась к давящей ауре, но не перепутать.
Ещё я успела загадать (всегда туго соображаю спросонья), что если придумается нормальное сокращение, то нам светит что-нибудь романтическое, и тут мужчина проснулся.
Ладонь медленно и сонно сдвинулась с груди на живот, прижала крепче и замерла на пару мгновений.
Доброе утро, зевнула я.
Из вредности не стала делать вид, что ещё сплю: стало интересно, как он будет выкручиваться.