удара, но преследователя это не остановило.
Держись! рявкнул Кирилл.
Я ещё на прошлом вираже вцепилась в него изо всех сил, отрастить пару дополнительных конечностей уже не успевала и только стиснула зубы, и сказал бы спасибо, что не на его загривке! Зато смогла не зажмуриться. Привыкаю.
Мопед метался так, что, по моим прикидкам, должен был опрокинуться ещё на первом или втором повороте, но бешеная табуретка с гордостью несла своё имя и мчалась вперёд, подскакивая на кочках, запрыгивая на узкие пешеходные срезки и ныряя в неожиданные арки.
Не знаю, сколько мы метались и сколько кругов навернули по как будто совсем небольшому городку, всё слилось в сплошной кошмар. Я не пыталась следить за направлением и уж тем более за временем, все ресурсы тратились на фиксацию себя в пространстве.
Не представляю, как во всём этом ориентировался Кирилл, но мы ни разу не влетели в тупик, что наверняка стоило бы жизни: вряд ли преследователь жаждал с нами поздороваться и пожелать хорошей дороги. Жёлтый обладал ровно тем же чутьём: каждый раз уверенно находил нас, когда казалось, что уж теперь-то оторвались.
Хотелось предложить остановиться в таком месте, куда не сможет въехать автомобиль, и переждать или обратиться за помощью в дежурный пункт полиции это ведь ненормально, что за нами кто-то гоняется по всему городу! Но я молчала больше не из доверия к Кириллу, который, надеюсь, знал что делал, а из страха прикусить язык на очередном ухабе.
Наконец из подворотни мы вылетели на узкую асфальтированную улицу в единственную полосу шириной, и мопед затрещал особенно пронзительно, выжимая все силы. Сзади взревел двигатель жёлтого. А в лоб нам летела здоровенная квадратная морда грузовика.
Встречный водитель ударил по тормозам и клаксону в каком-то десятке метров впереди. Басовитый гудок шарахнул по голове. Я зажмурилась, ощутив идущий от большой машины жар и задержав дыхание. Кирилл резко вильнул, многотонная махина дохнула выхлопом и горячим металлом слева, а за спиной оглушительно бабахнуло.
Сжавшись в комок, я только через несколько мгновений выдохнула, осознав, что большущая железная смерть опять пронеслась в считаных сантиметрах. В спину летел отборный, забористый мат и только. После рёва чужого двигателя почти музыка.
Мопед задорно трещал дальше, словно ничего не случилось.
Он убился? предположила я, когда вновь сумела говорить.
Нет. Ты же слышала, как орал, отозвался Кирилл.
Это вроде шофёр грузовика был, а я про второго.
Второго? озадаченно переспросил он.
Который за нами гнался.
За нами никто не гнался, возразил Кирилл. Но задуматься о том, что у меня окончательно поехала крыша, не дал, пояснил: Из людей. Ты не заметила? Это был беспилотник.
Охренеть! Как его сюда вообще занесло проговорила себе под нос. Очень хотелось повторить за водителем грузовика, он был гораздо точнее в формулировках и ближе к истине, но воспитание не позволило. Но кто-то ведь им управлял? спросила громко, перекрывая свист ветра и тарахтение мотора. Оператор? Или это очередная электрическая дрянь? Как там шунт?
Я видел то же, что и ты.
Не скажи, отсутствие водителя я с такого расстояния, на такой скорости и в темноте не разглядела, проворчала я, не веря ему на слово.
Думала, Кирилл не услышит, но он ответил:
Ладно, признаю, у этого скутера есть одна крутая особенность.
Какая? Подвох отчётливо ощущался, но любопытство всё равно оказалось сильнее, и я задала нужный вопрос.
Зеркала заднего вида.
На этом я перестала отвлекать и развлекать водителя. Очень жаль, потому что болтовня помогала держаться самой, а в молчании запоздало накатило всё то, от чего спасали адреналиновая гонка и разговор. Затряслись колени, руки ощущались варёными макаронинами и едва цеплялись за бока Кирилла. К холоду внешнему добавилась стылость, поднимающаяся изнутри, откуда-то из живота. Я сжалась за спиной мужчины, скрючилась, уткнулась лбом ему между лопаток, зажмурилась. Последнее сделала с особенным облегчением: глаза уже болели от ветра и устали вглядываться в темноту.
Я до сих пор кожей ощущала жар летящего в лицо грузовика. В глаза бил свет его фар. По ушам бритвой резал злобный визг шин, а в спину дышала чужая ярость. И уже не спишешь на то, что потихоньку сходишь с ума. Это реальность, стоит признать. И в этой реальности меня опять пытались убить.
Опять. То, что это тенденция, впечатляет гораздо сильнее самого факта. И началось всё в метро в воскресенье, а не сегодня. Сейчас разумные слова полицейского и записи с камер не убеждали в том, что я потеряла сознание. Гораздо больше похоже, что
некто враждебный умел оставаться невидимым для камер. Даже мрачная тень под платформой, тянувшая руки, после происшествий дома уже не казалась глюком.
Жесть, жуть, трындец и много ещё других, более ёмких выражений.
А самое главное, непонятно, чего ждать дальше. Поможет ли тот, к кому везёт Кирилл, или я здесь выступаю в роли готового блюда с доставкой? Паразит Илья хотел сожрать, и этот неведомый некто тоже
Через некоторое время я осознала, что перспектива пугает не настолько сильно, как должна бы. Слишком хотелось, чтобы эта гонка с неизвестностью закончилась, пусть хотя бы так.