У Эрвина возникла идея, он спросил:
Старейшина, не найдется ли в Споте бывалых следопытов, кто согласится послужить нам проводниками? Под руководством опытного человека будет
вот об этом! Эрвин яростно махнул в сторону раненного.
Всего лишь деревенский скот, хмыкнул Джемис. Я же не знал, что вы так расстроитесь.
Эрвин бессильно сжал кулаки. Всю злость, сколько бы ее ни было, необходимо скрыть, загнать вглубь. Чем больше эмоций видит Джемис на его лице, тем больше убеждается в его слабости и тем меньше шансов добиться повиновения.
Этот деревенский скот подданный моего отца, холодно произнес Эрвин. Все, кого вы видите вокруг, подданные моего отца, герцога Десмонда Ориджина. Вам ясно это?
Да, милорд, не спорю.
Вы повредили собственность моего отца.
А вы мою.
Эрвин сорвал с пояса кошель серебра и ткнул Джемису.
Возьмите. И знайте: если вы еще раз вспомните тот случай на тропе, то горько пожалеете.
Да, милорд.
А теперь потрудитесь выплатить штраф за свой проступок.
Джемис взвесил кошель на ладони. Развязал, выгреб пригоршню агаток, сунул в карман. Пояснил:
Сельское отребье стоит дешевле грея, милорд. Ведь вы не станете с этим спорить?
Не стану.
Джемис протянул кошель с остатком денег Эрвину:
Приношу извинения за то, что повредил подданного вашего отца, милорд.
Не мне, сказал Эрвин, им.
И указал на раненого и его невесту, что сидела на земле, вздрагивая от рыданий. Джемис переменился в лице впервые за время разговора хладнокровие покинуло его, губы искривились от обиды и злобы.
Просить прощения у них? У черни?!
Вы меня слышали, кайр, с улыбкой произнес лорд.
Мелкая, недостойная месть. В иное время Эрвин устыдился бы, что так радуется унижению Джемиса. Кайр стиснул зубы, вздохнул. Помедлил, колеблясь.
Вы чего-то ждете, кайр?
Джемис не решился перечить. Двинулся вокруг стола, подошел к группе сельчан, те опасливо расступились. Девушка увидела его, заплаканное лицо исказилось от ненависти. Калека попытался сесть, опираясь на оставшуюся руку, упал, затравленно уставился на кайра. Джемис протянул вперед ладонь, бросил: «Приношу извинения», и перевернул развязанный кошель. Струйка серебра вытекла на землю.
Сельчане не притронулись к деньгам, пока Джемис был рядом. Но едва он ушел, калека сгреб в кулак несколько агаток, а девушка торопливо подобрала раскатившиеся монетки.
Эрвин устроился в стороне от воинов, приказал Томми развести третий костер, потребовал горячего вина. Воинам не дозволялось употреблять спиртное в походе, кроме тех случаев, когда лорд разделит с ними чашу. Однако Эрвин не имел ни малейшего желания продлевать общую попойку. Он в уединении выпил вина, зажег масляную лампу и принялся за чтение.
Книга звалась: «Первая Лошадиная война. Детальное рассмотрение причин успехов Дариана Скверного с надлежащими выводами о политике» редкое беспристрастное жизнеописание опаснейшего врага империи Полари за всю ее историю. В 16 веке от Сошествия Дариану удалось поднять западных лошадников на мятеж против Короны. Он стер с лица земли графство Мидлз, смял Литленд, покорил Альмеру и Надежду. Четверть столетия империя, сжавшаяся до размера трех герцогств, трепетала перед Дарианом Скверным и истекала кровью под его ударами. Впрочем, величайший подвиг Дариана, вызывавший глубокое восхищение Эрвина, был не воинским, а политическим. Мятежному аристократу удалось объединить под своими знаменами все пять строптивых западных народов и добиться от них беспрекословного повиновения! Ни до него, ни после, это не удавалось никому другому.
Эрвин наткнулся в книге на любопытную цитату высказывание Дариана о природе власти. «Подлинная власть произрастает из любви и страха. Авторитет, щедрость, суровая дисциплина, полководческий опыт все это даст вам лишь долю власти, но не всю ее полноту. Вселяйте в сердца
как ваши соратники.
Да?
Я имею в виду, в хорошем смысле, милорд. Ну, вы добрый.
Никогда не обвиняйте Ориджина в доброте. Вас могут вызвать на поединок.
Но я же видел, милорд. Вы позаботились об этом бедняге из Спота, и о грее, что сломал ногу, и вы переживали, когда Хэнк взбирался на скалу.
В каждом случае вы видели не доброту, а больное самолюбие, подумал Эрвин и предпочел увести разговор в сторону.
А я видел, как вы рыдали из-за погибшей лошади и как гладите по холке своего осла. Когда кончилась лавина, первым делом вы побежали проверить, в порядке ли ослик. Моя сестра говорит: по-настоящему добр тот, кто добр к животным.
О, как же не быть к нему добрым! Луис широко улыбнулся. Этот ослик такой милый! Мне сказали, его имя Силач, но я зову его Серый Мохнатик.
Эрвин рассмеялся.
Вы самый странный человек к северу от Близняшек.
Эрвин отыскал капитана шхуны.
Сударь, не передавал ли с вами письма его светлость герцог Десмонд?
Нет, милорд, никаких посланий для вас не имеется.
Эрвин переспросил и вторично получил тот же ответ.
В таком случае, скрывая надежду, произнес он, возможно, герцог велел вам передать сообщение на словах?
Что вы, милорд! Я его даже не видел. Герцог Десмонд не приезжал в порт, одни лишь его слуги.