Спасут, но ходить он не будет. И говорить тоже. Догадываешься, куда его отправит твоя сестра?
Она не поступить с ним так, шепчу я пересохшими губами.
Бог хмыкает, и мы переносимся.
На этот раз это наша квартира. Лешка сидит, сгорбившись на стуле, а Оля кричит на него. Ее новый муждемонстративно смотрит в окно, будто его это никак не касается.
Ольга, разозлившись, хватает телефон и бросает его в стену. Летят осколки, Лешка вздрагивает и опускает голову еще ниже, но я вижу, что из его глаз катятся слезы.
А меня заливает обжигающее чувство стыда. Как я могла уйти и оставить парней с Ольгой? Она же не в себе совершенно.
Теперь я верю, что Оля сдаст Пашку в интернат, и что муж этот у нее не последний. Да и не муж он ей, просто любовник.
Что вы хотите? спросила Бога.
Чтобы ты отправилась в другой мир и помогла нам там, терпением сущность не отличалась, но старалась не давить. Понимал, что я и так раздавлена.
А кто поможет мне тут? Что будет с мальчиками?
Мы вернем время назад и никакого наезда не будет. Ты получишь свои цветы, а после этого исчезнешь. И про тебя больше никто не вспомнит, слышала я.
Мне казалось, что я снова погрузилась в ту отчаянную темноту, откуда не было выхода. Я уже не видела фигуру, только голос внутри удерживал нить сознания.
А Пашка с Лешкой?
Останутся с матерью и будут жить в семье, увещевал меня Бог.
И я снова качала головой. Оставить парней с Ольгой я не могла. Останься они с ней, она их возненавидит.
Что ты предлагаешь? не выдержала фигура.
Перенести их со мной, выпалила я. И надежда вспыхнула во мне маленьким солнцем, освещая тьму и фигуру в ней. Теперь казалось, что это мужчина, с головы до ног закутанный в плащ.
А ты не многого просишь? спросил он.
Но я поняла, что не могу оставить парней.
Вы лишили меня долгожданного покоя и забвения, так неужели я не имею права на последнее желание? Я просто хочу быть уверенной, что племянники в безопасности. Подумайте сами будет ли от меня польза, если я все время буду думать, как они здесь? А так я постараюсь быстрее выполнить миссию, чтобы спокойно заняться детьми.
Мне показалось или божественная фигура задумалась?
Детьми, говоришь, хочешь заняться? Видишь ли в чем дело, одну тебя перенести не так сложно, а втроем задача не из простых. Тем более, что напрямую вмешиваться в ход событий мы не можем. Поэтому уговор от предложений, что тебе будут поступать, не отказываться. Хотя бы первое время.
Я кивнула, соглашаясь.
Второе условие нашу волю, как окажемся на Окенчаре, слушать беспрекословно
А вот тут я не могла согласиться.
А если вы мне что плохое велите сделать? У нас вот как-то один Бог велел старику сына своего ему в жертву принести. Я в вас конечно верю, но ради мальчишек и со Смертью спорить буду.
Слушай, давай я тебя отпущу и помирай себе спокойно, а? раздраженно сказал Бог.
Можно и так, согласилась я. Только вы себе карму испортите. Разве вы не знаете, что мы в ответе за тех, кого приручили? Вы надежду дали, а теперь в отказ, не по-божески это. Впрочем, давайте, отправляйте. Но как компенсацию прошу, чтобы вы о мальчиках позаботились. Или я на том свете апелляцию подам, скажу, что не согласна была на смерть и забвение.
Ох, несло меня, несло. Но мне было совершенно плевать, что обо мне подумает божественная сущность. Для меня имела значение только судьба мальчишек. Перед глазами стояли переломанное тело Пашки и слезы Лешки, который не плакал, даже когда в подготовительной группе катался с горки и сломал руку. Сжимал зубы и терпел. А сегодня я видела его слезы.
Слушай, а ты точно светлая? внезапно спросил меня бог-искуситель.
А вы? вопросом ответила я.
Хмыкнул.
Ладно, если дело не касается детей, то ты слушаешь нашу волю, поняла?
Но тогда вы мне должны услугу или желание, продолжила торговаться я.
Постепенно тьма рассеялась, и оказалось, что мы с сущностью бестелесно парим на парковке возле станции. Глаз выхватывал детали, которые уже не имели значения, если я умерла. Для меня не имели. А вот мужа роженицы жалко, он хороший мужик, надо же, за цветами поехал...
И Серегу жалко. Он неплохой, просто слабохарактерный. Он всегда говорил, что хочет большую семью и детей, но когда с родителям все случилось, у меня выкидыш произошел на ранних сроках, и больше я не смогла забеременеть.
Вот и не сложилось у нас с нормальной семьи, да мы оба и не особо старались. Меня дома не было почти дежурства, еще бегала по бабкам с уколами и капельницами, кому-то массаж, кому-то растирания. Я ведь в Скорую не сразу пришла, поначалу, как родителей похоронили, еще училась и подрабатывала где могла.
Потом Тимур, бывший Ольгин муж, сказал, что лучше постоянное место иметь, чтоб стаж шел и выслуга, а частные клиенты и так найдутся. Они и находились, рука у меня легкая и умею много. Так что расстаться было неприятно, но даже не обидно. Конфеты я больше жалела.
И что ты хочешь? усмехнулось Божество.
Не знаю пока, может магию?
закинула удочку. Или чтобы мне в новом мире замок в наследство достался и клад привалил?
И вот забавно хоть глаз из-под капюшона не видно, но я отчетливо чувствовала, что в них усмешка. Но мне о детях думать надо, чем я их кормить буду, одевать, в школу отправлять. У меня и тут с Пашкой проблемы постоянно, а с новыми учителями как договариваться, если я ничего о мире не знаю? По идее мне бы информации побольше, но оснований доверять Богу нет. Соврет недорого возьмет. И так не ясно, во что меня втянуть хотят. Точнее, меня-то плевать, но дети И зачем я потребовала, чтобы их со мной перенесли?