Покосилась на Аврору. Та лежала без движения, но дышала. Вокруг её тела больше не полыхала сила. Мне казалось, что от нее осталась лишь пустая оболочка
Князь Ларитэ всё ещё не пришел в себя. Смотрел перед собой невидящим взглядом. Вдруг заметила, что Мария медленно подошла к нему и остановилась напротив. На лице женщины застыло странное выражение.
Ты так изменился прошептала она скорбно, глядя в постаревшее и осунувшееся лицо бывшего мужа. Как такое могло произойти с нами?
Мое сердце ёкнуло. Я поняла, что в этих словах сконцентрировалась вся её невысказанная боль этих безумных лет. Юная девушка, ставшая женой уже немолодого князя и несмотря ни на что нашедшая своё счастье, надеялась прожить счастливую жизнь рядом со своими детьми и мужем, но в один миг получила коварный удар в спину и всё потеряла. Невыносимое чувство обиды из-за несправедливости неизменно
терзало душу. И вернуть что-либо было уже невозможно
Я вижу, что скоро ты присоединишься ко мне произнесла Мария наконец, доказывая, что время смерти князя настало, и в тот же миг её тело снова начала приобретать прозрачность.
Резко развернулась, смотря на Людвига округлившимися глазами.
Сын мой! протянула к нему руки, но уже не смогла коснуться его. Прощай! Береги невесту! Она великое сокровище для тебя
Больше Мария ничего не успела сказать. Мгновенно превратилась в тусклый желтый огонек и стремительно рванула куда-то наверх, пройдя сквозь потолок.
Маттео и Элеонора тоже преобразились и успели бросить в сторону Людвига лишь прощальный взгляд. Через пару мгновений в комнате воцарилась тишина.
Ушли на перерождение шепнула мне Линда, а я вздрогнула и обернулась.
А почему ты не ушла с ними? спросила удивленно.
Не знаю, пожала плечами дух замка. Возможно, для чего-то я всё ещё нужна
Князь так и не пришел в себя. Людвиг отнес его в покои, приставил к нему двух сиделок.
Аврора стала похожа на умалишенную. Она могла двигаться, если её куда-то вели, но никакой осмысленности в её действиях не было. Она превратилась в оболочку без души, и я поняла, что проклятье, которое было изгнано, давно поглотило ее душу, поэтому забрало ее с собой.
Оставив княгиню заботам служанки Сальвы, мы с Людвигом поспешили готовиться к церемонии.
Парень страшно нервничал, но не из-за свадьбы. Конечно же, он до сих пор не мог отойти от встречи с умершими родственниками и от открывшейся правды об их смерти. Я рассказала ему, что именно Аврора виновна во всём этом, и он на целый час заперся в своем кабинете на первом этаже. Я не стала его трогать. Людвигу нужно было принять эту реальность и как-то ее пережить.
Наконец, ближе к вечеру мы встретились с ним около родового святилища.
На княжиче был новый бархатный камзол темно-зеленого цвета, белоснежная рубашка с жемчужными пуговицами, черные штаны и высокие кожаные сапоги. На мне длинное белое платье из парчи, украшенное драгоценными камнями. В волосы были вплетены жемчужины.
Он наконец-то за весь день улыбнулся радостно, почти без печали и произнес:
Сокровище мое!
Я поняла, что он повторяет напутственные слова матери.
А ты моё! улыбнулась ему в ответ.
Мы взялись за руки и вошли в зал
Посреди помещения стояло весьма необычное сооружение. Я бы назвала его каменным постаментом, буквально усеянным постаментами поменьше. На каждом из них было выгравировано имя какого-то предка рода Ларитэ. Я заметила здесь даже имя Линды и покосилась на неё.
Та, будучи невидимой для всех, кроме нас с Людвигом, летела рядом. Заметив мой взгляд, она улыбнулась: мол, не бери в голову, я уже привыкла к этому факту Но мне было откровенно не по себе. Зачем устраивать столь торжественное мероприятие, как бракосочетание, в таком жутком месте? Но с традициями не поспоришь. Впрочем, я когда-то даже поспорю, ведь отучила же я жителей замка лечиться навозом и полоскать рот мочой? Да, да, на правах невесты Людвига я запретила пользоваться подобным средством и выдала каждому по мешочку травы для заваривания отвара.
Священник оказался улыбчивым и довольно благодушным мужчиной невысокого роста и средних лет. Он кивнул нам, поправил широкий пояс на бледно-голубой рясе, расправил свиток в руке, из которого, видимо, собирался читать, и начал витиеватую и трудную для восприятия речь.
Я его не слушала, потому что на душе было отчаянно неспокойно.
Что-то не складывалось в голове хотя разум твердил, что уже всё в порядке. Проклятье в прямом смысле исчезло из замка: стены стали девственно чистыми, даже следов от черной дымчатой сущности не осталось. Но почему на сердце настолько неспокойно?
Может потому, что в недавнем видении я видела ясную картину: сердце проклятье находимся именно здесь, во святилище???
Да, наверное, дело в этом. Но я не земечаю ни следа
тьмы!
Собравшиеся слуги замка с трепетом приготовились к церемонии. На лицах большинства отражалась радость, кто-то даже пустил слезу. Все-таки Людвига нежно любили в этом замке. Да и меня наконец-то признали достойной его.
Глашка больше не смотрела волком: похоже, Лех действительно оценил ее старания и прекратил засматриваться на меня. Дафна вытирала глаза платочком: княжич ей был особенно дорог, ведь она в каком-то смысле заменила ему мать.