Но я была бессильна.
Взяла такая тоска, словно сейчас умирал самый родной человек. Возможно, так оно и было. Если, конечно, считать, что моя душа когда-то жила в этом мире и принадлежала роду Ларитэ. Возможно, это было очень-очень давно, но невидимая ментальная связь осталась с этим местом и с этими людьми, и сейчас я видела в каждом жителе замка СВОЕГО человека.
Закрыла глаза, ощущая, как вслед за отчаянием внутри усиливается злость. И решимость.
Линда сказала, что моя магия сильнее магии колдуна, наславшего проклятье. Значит, я способна что-то предпринять. И плевать, что я типа не готова. Я могу это сделать! И я сделаю
Когда открыла глаза вновь, то поняла, что картинка перед глазами преобразилась. Теперь я видела не только закопчённые старые стены замка: я видела его духовную подноготную. Черные нити-паутины проклятия обвивали пылающее строение, словно сеть. Более того, ясно поняла, почему дождь, который припустился даже сильнее, так и не погасил пламя: горели этим самые нити! Проклятье создавало пожар магическим образом.
А значить потушить его привычным способом было фактически невозможно.
Решение пришло в тот же миг. Решение несколько странное, продиктованное собственной интуицией, что я сама изумилась. Создалось впечатление, что я просто посмотрела на этот мир через призму многовековой мудрости и сокрытого знания, некогда принадлежащего мне в прошлом, в иной жизни. Или же глубже открылась память настоящей Инги, не знаю
Это знание побудило меня протянуть руки перед собой и позвать нити проклятия к себе.
Я больше не видела людей вокруг и не слышала их криков. Для меня перестал существовать весь мир, потому что центром всего существования стали пылающие сети, убивающие всё живое.
Идите сюда, голубчики шептали мои побледневшие губы. У вас нет сил противиться мне. Я сильнее! Идите сюда и оставьте замок в покое.
Почему я звала проклятье к себе? Потому что чувствовала, что это правильно. Я ведь охотник, пришедший уничтожить смертоносную магию. Я смогу сделать это без вреда, и в моих силах проклятие победить
На самом деле разум сейчас был как в тумане, однако я чувствовала себя абсолютно уверенно. Кажется, это называется вдохновение, небесная благодать, ведь сила моей воли и веры в собственные возможности действительно заставили черные нити проклятья медленно потянуться ко мне. Они собирались в целые реки и текли по воздуху в мою сторону, забирая вместе с собой смертоносное пламя, а когда соприкоснулись с моими руками, я не почувствовала жара.
Огонь начал поглощать мою одежду, волосы, кожу, но не причинял вреда. Кажется, я стала настоящим живым факелом, едва видящим мир за этой стеной огня. Но никакого дискомфорта я не чувствовала, потому что в эти мгновения магическое пламя подчинялось мне и только мне
Инга была наваждением, которое с каждым днем поглощало княжича всё сильнее. Он боролся с ним, но не мог устоять. Украдкой любовался прекрасным юным лицом знахарки, трепетно наблюдал за движениями ее ресниц и мимикой, и сердце наполнялось невиданным восторгом.
Она была удивительно прекрасна. А Людвиг был глуп. Он всегда презирал такую человеческую слабость, как влюблённость, но сейчас понимал, что противостать ей было практически невозможно.
Она подчиняла без остатка, наполняла бурей чувств и желаний.
Идти с девушкой по коридору, переплетя с ней пальцы рук, было очень волнующе. Людвигу не хотелось, чтобы этот коридор заканчивался и чтобы их кто-то видел. Он боролся с неистовым желанием привлечь Ингу к себе и снова найти ее губы.
Но в разуме всплывало осознание, что он не имеет на всё это никакого права.
Она никто. Обычная крестьянка. Запретный плод.
Из-за разницы в статусах княжич никогда на ней не женится, а делать обычной любовницей не станет. Это ниже его достоинства, да и девушку обижать Людвиг не хотел. Всегда терпеть не мог невоздержанных кобелей, которые портили девок на сеновалах и не несли за них потом никакой ответственности.
Им не быть вместе! Он должен следовать правилам своего рода!
Но девушка влекла его безумно.
Когда же в библиотеке он увидел её ответный
взгляд, наполненный неприкрытым влечением, то едва не сорвался. Людвигу страстно захотелось обнять её, прижать к себе, вновь почувствовать ее губы, мягкость бархатистой кожи, зарыться пальцами в густые золотые волосы и услышать сладкий-сладкий стон, сорвавшийся с мягких губ
Безумие!!!
И только известие о пожаре остановило его.
Отец! Горело крыло, в которой обитал князь Риг Ларитэ!
Людвиг бежал с такой скоростью, на которую только был способен. Быстро собрал из стражников и слуг команду, вооружившуюся ведрами с водой и мокрыми простынями.
Не в первый раз в замке случался пожар, и княжич точно знал, что нужно делать. Он надеялся, что на сей раз его люди не понесут стольких потерь, ведь тогда умерло тридцать человек.
Однако, когда они добрались к пожарищу, пламя неожиданно начало гаснуть, исчезая просто на глазах и оставляя после себя только ворох горячего пепла.
Знахарка!!! Знахарка горит!!! послышалось со двора, и в душе Людвига что-то оборвалось.