Но целитель оказался вежливым и внимательным, расспросил, что она помнит из того дня, когда отравилась, как себя чувствует сейчас, как долго может находиться на ногах, что беспокоит. И сказал:
- Вам, госпожа Суркова, полежать и полечиться ещё дней десять, и восстановитесь. Вы возвратитесь домой? Вас там ждут?
- Батюшка ждёт, и братики, - пробормотала Марьяна.
- Вот и славно, что ждут. Выздоравливайте.
Господин целитель успокоил, что с ней всё будет хорошо, но вместе с тем и огорчил как, у неё всего десять дней на раздумья? И нужно будет решить?
Сейчас-то она точно не могла ничего решить, совсем не могла.
А когда выходила от целителей, то едва не столкнулась с тем красивым некромантом, господином Тьерселеном. Наверное, ему тоже скажут что-то обнадёживающее.
Но когда он позже пришёл в гостиную, где им подавали обед, то был мрачен как будто ничего обнадёживающего ему не сказали. И Марьяна сочла себя вправе поинтересоваться:
- Что вам сказал строгий господин доктор?
Опять же, если его слушать то о своём не думать. Всё польза.
9
Отчего-то захотелось сказать всё, как есть.
- Это на какую? На военную? уточнила Марианна.
- Да, в Легион, - кивнул он.
- Потому что нога плохо срастается?
- Да вроде бы срастается, но медленно, - вздохнул он.
- Если даже здешние целители говорят, что через год значит, так и есть, - кивнула она. Но смотрите, год это не навсегда. Ваша нога восстановится, вы сможете отлично на ней ходить. И даже танцевать. Вы любите танцевать?
Она смотрела так заинтересованно, что он прямо кивнул.
- Люблю любил раньше. Вальс.
- Я тоже люблю вальс. Но сейчас никак не могу голова кружится, даже если просто идти, медленно и прямо.
- А вам что сказали? Когда можно на службу?
Она отвела взгляд и отчего-то вздохнула.
- Сказали, через десять дней всё в порядке будет, слава богу.
И что, это её не радует? А почему?
- Но ведь это значит, что через десять дней вы вернётесь в строй? спросил он.
А она снова вздохнула.
- Батюшка велит возвращаться. Это пока война была, можно было мне в строю. А больше-то и нельзя.
- А вы не хотите возвращаться? он не понял.
Если там любящая семья, то почему? Она ж там единственная среди мужчин, они ж там, наверное, пылинки с неё сдувают, с любимой дочери и сестры!
- Нет, - прошептала она, не глядя на него.
- Отчего же? нет, он не понимал.
- А что я им позор один только. Батюшка уже задумался, кому меня поскорее с рук сбыть, чтоб взяли хотя бы за приданое. А я не хочу чтобы хотя бы за приданое. Нет, вы не подумайте, я ж не спорю, что положено замуж, и рада была, когда просватанная ходила, пока женишок мой окаянный не сбежал с другой куда подальше, от гнева батюшки моего да братиков.
- Сбежал? От вас? Луи чего-то не понимал. Как можно от вас сбежать? Вы прелестнейшая дева на свете, и даже если бы не были некромантом, то от вас глаз не отвести. А вы некромант, это же это же невероятно, понимаете?
- Отчего же невероятно? она подняла на него свои тёплые глаза.
- Оттого, что девушки-некроманты редки, - честно сказал он. Понимаете, Марианна, вы вы кажетесь мне самой красивой на свете. И сами по себе, и сила ваша мощная, я же её вижу, - он бы наговорил и ещё, но вовремя одёрнул себя.
Потому что куда ему лезть-то, калеке, которому ещё год до нормальной жизни, и это не точно?
- Вы не договорили, - качает она головой. Я вам тоже нехороша?
- Да это ж я вам нехорош, - не понял он.
- Отчего же вы так подумали? Скажу вам честно, я никогда не видела столь красивого мужчину, и особенно мага-некроманта. А я видела многих, и дома, у меня ж вся семья такая, и после ещё в Академии.
Она протянула руку и накрыла ею его лежащую на столе ладонь.
- Марианна, я бесполезен, - пожал он плечами.
- Что значит бесполезен? Вы кому собрались быть полезны и каким образом, скажите-ка на милость? Картошку копать? Али сундуки с товаром на своём горбу до ярмарки тащить?
- Что? он даже рассмеялся. Какую картошку, какие сундуки?
- Обыкновенные, как у всех, - она тоже улыбнулась. Чем ваша семья зарабатывает на жизнь?
Он не сразу понял, о чём она.
- Мой дед и мой отец служили, а когда уже не могли служить, то преподавали в Академии. Наш декан, Оливье де Саваж, весьма ценил их обоих. Но деда давно нет в живых, а отца теперь тоже нет.
- Да, вы говорили, я помню. А что будет, если и вы определитесь в Академию, к вашему господину декану? Он ведь уважаемый человек, верно я думаю? И маг отличный, наверное, как наш Афанасий Александрович?
- Да, вы правы, но что я там делать-то буду?
- Знаете, у нас в Академии есть преподаватель, он сын нашего декана. Так сдаётся мне, вы-то поболее видели, раз на войне были, и уж рассказать-то сможете. А практику пускай кто другой за вами ведёт, кто попроворнее. А вам дадут спецкурс какой, как вам по душе придётся, и вы его будете читать, - у неё даже глаза засияли, когда она повествовала о каком-то там невероятном будущем для него.
Может быть ему тоже нужно что-то для неё придумать?
- А может быть тогда вам пока не выходить замуж? Вы можете вовсе не торопиться домой. Вы раньше бывали в Паризии?
- Что вы, нет, - покачала она головой. Оленька, подружка моя любезная, бывала, даже дважды, с нашим преподавателем, вроде как на практике, а после уже и с мужем тоже. А мне не довелось.