Выходя из игрового клуба совсем не в семь утра, как я говорила лорду Галю я едва держалась на ногах от усталости. Душу согревал золотой в кармане: сумма весьма значительная, хватит, чтобы оплатить неделю в моих скромных апартаментах.
Но те, по правде говоря, были оплачены на несколько месяцев вперёд зарабатывать я умела. Куда сложнее было сохранить заработанное и, главное, не дать Имиру об этом узнать.
Он просто не мог иначе все деньги, что попадали к нему в руки, он спешил вложить не в погашение гигантского семейного долга, а в очередную «бизнес-идею». Каждый раз, стоило ему заговорить об этом, меня почти начинало трясти.
Моих доводов он не слушал, мама и вовсе не пыталась его остановить, а папа...
Отец умер шесть лет назад.
Я до конца не знала, что тогда произошло мама неохотно делилась подробностями, но всё же призналась: смерть связана с опасным ритуалом, проведённым с ошибкой. Королевская семья заплатила нам огромную компенсацию, хотя и не обязана была насколько я поняла, вина лежала на отце, и второй ритуалист серьёзно пострадал, но выжил.
Именно эти деньги позволили нам сохранить поместье с правом выплаты долга в течение следующих десяти лет.
Красивая мисс, возьмите сегодняшнее издание «Соронского Вестника». Всего одна бронзовая! подслеповатый старик протягивал мне пёструю от заголовков газету, и я, не раздумывая, протянула ему монетку.
Светлейшего дня, пожелала я, удаляясь по мощёной улочке.
Интересно, упомянуто ли там про «Время Зова» для кронпринца? Будут ли писать о потенциальных невестах?
Содержания газеты я не разглядела слишком устала, и буквы скакали перед глазами. Значит, прочитаю, когда проснусь после отдыха.
Мысли о мягкой перине и тёплом одеяле вызывали приятные мурашки, а яркое солнце, голубое небо и звонкий золотой в кармане довольную улыбку. Я даже замурлыкала какую-то мелодию, привлекая внимание редких прохожих, но те в основном добродушно улыбались в ответ, видя скромно одетую, счастливую девицу.
В столицу я вернулась через год после смерти отца, пять лет назад, и поразилась тому, насколько неважными и незначительными оказались все мои предыдущие страдания а также ожидаемые унижения.
Я боялась упрёков, косых взглядов, насмешек, унижений а на деле куда тяжелее оказалось то, что никто в здравом уме не станет нанимать девицу без полной квалификации, особенно если она просит скрывать это от главы семьи Имира. Где уж тут волноваться о пересудах и косых взглядах изысканных леди?
Как говорила матушка, люди забудут через десять лет? Мне казалось, что они забыли куда раньше тем более что после меня ещё несколько высокородных девиц расстались с честью, поспешно вышли замуж, и пару месяцев высшее общество довольно зубоскалило. Похоже, споры, подобные тому, что затеял Леонард, вошли в моду, но вскоре благородные девушки научились не поддаваться на мольбы своих женихов и молодых людей.
Конечно, никого из них не бросили, как меня, сразу после того, как опозорили. Но, заваленная настоящими проблемами, я уже просто не замечала постороннего внимания, тем более что район, в котором я жила, вряд ли считался престижным.
На улице редкие знакомые аристократы меня обходили, презрительно усмехались или делали вид, что не замечают но примерно этого я и ожидала. Особенно после того, как наша семья обратилась за финансовой поддержкой к ближайшим друзьям, включая тех, кто был мне так дорог в академии с просьбой помочь сохранить поместье.
Лишь для того, чтобы получить отказ.
Я и не винила их. В прошлом мои родители, скорее всего, сами посоветовали бы игнорировать скандальных и опозоренных друзей. А я
была настолько ведома и тупа, что верила: родители всегда знают лучше.
Мио Валаре, вы вернулись, стоило мне войти в двухэтажное здание, где я снимала крохотные апартаменты, как ко мне тут же вышла смотрительница дома сухая и низкорослая миссис Келлер.
Но одно её обращение уже выдавало недовольство.
Чем могу помочь вам, миссис Келлер? бойко ответила я, профессионально и дружелюбно улыбаясь.
Не надо мне тут ваших этих! Я вас насквозь вижу! Врали мне всё это время, мошенница!
Вот вроде ей не больше пятидесяти, а тон как у ворчливой старухи.
Я уверена: что бы ни произошло, мы с этим разберёмся, всё так же бойко продолжила я, зная, что дружелюбие и обстоятельность куда эффективнее проявления эмоций. Объясните, почему вы называете меня мошенницей?
Я написала вашему брату, заботилась о вас, такой... и что же узнаю?! Он знать не знает, кто я, и что вы у нас живёте! И откуда у вас деньги тоже не знает!
Хотелось мучительно зажмуриться и грязно выругаться, но я продолжала улыбаться.
Проклятые тёмные боги...
Почему эти смотрительницы не могут просто обсудить всё со мной? Почему обязательно писать брату?
Так и знала, что принимать женщину с такой репутацией к беде. Но подумала, что вы просто были глупой по молодости. А вы, похоже, и сейчас не оставили своего любимого занятия? ворчливый голос сменился на ядовитый, когда она наконец испытала это чувство... Что она выше меня, что может стыдить меня, судить меня. Будто знает, кто я.
И на что это она намекает?