Нет, ты обманом заставил меня выйти за тебя замуж. Знала бы, ни за за какие пряники не согласилась.
За баранки? уточнил муж, пока его вторая рука самым бессовестным образом путешествовала по моему телу. Леденцы, моченые яблоки? Чем тебя соблазнить?
Что я, маленькая что ли, чтобы кормить меня одними сладостями? Ай! Пусти! крикнула, когда муж прикусил мочку уха, будто пробовал на вкус. Проголодался? Так и скажи, я что-нибудь приготовлю.
Я вскочила со стула, едва не опрокинув его, отошла на безопасное расстояние. Совсем по-детски, будто мне и правда было восемнадцать лет, показала Владимиру язык. Муж лишь рассмеялся в ответ. Потянулся ко мне.
Ну уж нет, я так просто не сдамся! Бочком я стала пробираться к двери. Шаг, другой. Я была почти у цели, от свободы меня отделяли какие полметра, как вдруг Володя преградил мне путь. Прижал к стене, выставив руки вперед, не позволяя сдвинуться с места. Обманчиво-спокойный, расслабленный, он не сводил с меня взгляд. Любимая левая бровь чуть приподнялась,
будто Чарторыйский спрашивал: попалась?
А что я? Я давно попалась, пропала с первой встречи, когда увидела эти черные колдовские глаза, услышала его голос, поняла, что влюбилась.
А как же испытания? уточнил муж. Уже неинтересно, что у нас получилось?
Ждать долго, ответила ему. Облизала губы, опустила взгляд. Не нарочно, это получилось само собой, но провокация удалась. Муж стоял слишком близко, чтобы я не чувствовала его желание. Завтра проверим.
Завтра, так завтра, неожиданно согласился он. Отступил, отпустил меня, будто потерял интерес. Даже обидно стало.
А я?
Я сделала шаг навстречу. Этот наглец, который только внешне казался приличным человеком, поднял меня, перекинул через плечо и вышел из кухни.
Знаешь, кто ты? Ты пещерный человек! Только они так себя ведут.
А ты чародейка, которая лишила меня покоя и превратила в пещерного человека, озабоченного только тем, как бы и тебя заколдовать.
Поздно, уже околдовал. Захочешь, не избавишься от меня.
Не захочу, пообещал Владимир, открывая дверь теперь уже нашей спальни.
Глава 33 В которой герои сталкиваются с трудностями приобретения посуды
Разбила шесть яиц, выбила с молоком, солью, молотым перцем. Поджарила на сливочном масле. К местным растительным все никак не могла привыкнуть. Вряд ли рыжиковое или льняное можно использовать для жарки. О подсолнечном здесь и не слышали. Это тем более странно, поскольку картофель уже вошел в употребление, хотя до брюквы с репой ему пока далеко. Не жаловали его местные крестьяне. Кое-кто выращивал на продажу господам, и только. Тот мешок, который мне удалось купить, был скорее исключением.
Завтрак пролетел незаметно. После мы с мужем, наконец, выбрались на улицу. Благо метель прекратилась. Зато снега навалило столько, что бедный Петрович с трудом справлялся. Большой деревянной лопатой он расчищал дорогу. Успел накидать столько, что получилась небольшая горка, уже облюбованная стайкой ребятишек. Скатиться с нее вряд ли получилось бы, слишком рыхлой она была, зато в качестве крепости вполне сгодилась. Мальчишки тут же принялись собирать снег в комья и укреплять ее. Один из них, что постарше, предложил облить конструкцию водой, чтобы точно схватилась.
Не пойдут, произнес Владимир, глядя на них.
Куда не пойдут? За водой?
Да. Посмотри на них. Они сами уже похожи на снеговиков. Стоит хоть кому-то появиться дома, мать загонит и не выпустит, пока малец не обсохнет. За это время столько всего произойдет.
Муж говорил о местных мальчишках, незаметно перешел к детским воспоминаниям. Я тоже поделилась своими о том, как с девчонками катались на лыжах и коньках на пруду. Лыжи делал дедушка и охотно дарил другим детям. Коньки и вовсе были редкостью. Приходилось меняться. На лед мы выходили не всей гурьбой, а по несколько человек, и все же это были одни из самых светлых и радостных событий.
Так незаметно мы дошли до Торговой площади. Взяли экипаж и отправились в путь. Володя у кого-то узнал, что в одном из близлежащих сел живут целые династии гончаров, и предложил посмотреть их творения.
Деревня с говорящим названием Горшково располагалась в двух десятках верст от Александровой слободы. Не так далеко, но по дороге нам не встретилось ни одно селение, лишь бескрайние заснеженные равнины справа и хвойный лес слева. Потом и он сменился полями, укрытыми белоснежным покрывалом. Снег отражал солнечные лучи, слепил глаза, сверкал подобно россыпи драгоценных камней. Ничто не нарушало это ледяное спокойствие. Лишь однажды я заметила лису. Тонкая, гибкая, она казалась чересчур худой, если бы не огромный пушистый хвост. Глядя на него, я поняла, что зверь здоров, скорее молод и не успел еще заматереть. Рыжая плутовка не удостоила нас взглядом. Все ее внимание было отдано охоте за мышью-полевкой или еще каким-то мелким грызуном. Я не успела рассмотреть.
Наконец, показалось село. Оно узкой полосой протянулось вдоль берега реки. Всего-то одна улица в несколько десятков домов. Зато сами дома стояли здесь крепкие, добротные, обнесенные деревянными заборами. За ними располагались хозяйственные постройки гончарные мастерские, откуда выносили глиняные изделия, и печи для их обжига. Рядом с последними примостились поленницы с дровами. Из труб валил