Торговцев, вопреки моим ожиданиям, оказалось не так много. Большинство уже собирало товары. То ли мороз распугал их, то ли от ярмарки здесь только одно название.
Не густо, произнесла чуть слышно.
Спите долго, барышня, попенял мне коренастый мужичок. Полдень уже. Кто продал товар, те уже разошлись. Вы чего хотели-то?
За исключением свежих овощей, которые и так не просто достать зимой, и мяса, которое негде было хранить, у меня все было. Хотелось увидеть саму ярмарку: мужиков с вязанками сушек, торговок пирожками и всякой снедью, скоморохов или других артистов.
Что у вас есть?
Картошки мешок, только зря привез. Не жалуют ее здесь. Брюквы осталось немного.
Что делать с брюквой, я не представляла. У меня еще с прошлого раза репа осталась. Все-таки придется съездить в город, купить поваренную книгу или взять в библиотеке. Мне теперь жить здесь, так что нужно учиться готовить местные блюда. Владимира тоже хотелось порадовать чем-нибудь вкусненьким.
О том, что я могу встретить в городе кого-то из старых знакомых Кати, старалась не думать. Всегда могла отговориться той самой травмой и сослаться на потерю памяти. Отец, как мне показалось, хотел скрыть ото всех мое скоропалительное замужество. Мне ничего объяснить не потрудился, значит, и я сидеть на месте, как привязанная, не должна. Несмотря на слухи и домыслы, Владимира я не стыдилась и прятаться не собиралась.
Барышня, брать что-то будете или как?
Картошку возьму.
Сколько? Фунта два-три?
Всю возьму, если до дома довезете.
Далеко везти-то?
До конца Сосновой улицы
Это мы можем, оживился мужичок. Нюрка! крикнул. На его зов явилась хорошенькая девушка в старом полушубке, румяная, как наливное яблочко. Поди купи, что хотела, да жди меня на повороте. Я барышне овощи отвезу, и домой поедем.
Спасибо, батюшка! ответила та и, довольная, убежала смотреть платки и бусы, коих еще оставалось достаточно на прилавках.
Пока мужичок грузил в сани картофель, я прошлась по площади. Купила сливочное масло, сметану. Не смогла устоять перед копченым салом. На морозе оно казалось особенно вкусным. Я успела попробовать, прежде чем купила. Прощай, фигура! Впрочем, полнота мне не грозила: слишком большой дом мне достался, да и сама я не привыкла сидеть на месте.
Я успела обойти площадь, собиралась возвращаться, и тут мое внимание привлек парень. Шапка сдвинута набекрень, рыжий чуб вьется, глаза хитро прищурены. Заметив меня, он принялся расхваливать свой товар.
Кувшин-семьянин, чашки-милашки. Подходи, налетай, только денежки давай!
На деревянном прилавке перед ним стояла красноглиняная некрашенная посуда. Я не знала и половины названий этих предметов. О назначении некоторых приходилось только догадываться.
Чем же так хороша ваша посуда? поинтересовалась у него.
Зачарованная! В крынках молоко не киснет, в кувшинах квас не бродит.
Врешь! усмехнулась, неосознанно перейдя на ты.
Не попробуешь, не узнаешь. Бери, не пожалеешь.
Я окинула взглядом его товар. Понимала, что в руках много не унесу, и решила ограничиться той самой крынкой, которую парень так расхваливал. Повертела в руках, присмотрелась: сделано и правда на совесть. Еще бы лаком покрыть, цены этому сосуду не будет.
Сколько за него просишь?
Златник, а поцелуешь, за три сребренника отдам, ухмыльнулся наглец. Может, даже за медник.
Златник слишком большая, цена за кувшин, да и три сребренника немало. Если так тратить, никаких денег не хватит. Я, было, собралась торговаться, как меня окликнул мужичок с картошкой.
Барышня, едем али как?
Едем! крикнула ему. Достала из кошелька одну серебряную монету, протянула торговцу. Хватит?
Поцелуешь? спросил парень. Перегнулся через прилавок, вытянул губы трубочкой. Ну?
Хотелось ответить в рифму, но я сдержалась, не стала ему грубить. Оставила деньги на прилавке, взяла крынку и поспешила обратно.
Афанасий, продавец картошки, подвинулся и предложил мне поехать в санях вместе с ним. Мне это было только на руку. Я успела купить целую корзину продуктов, собственно и корзину тоже приобрела здесь. Теперь у меня их было две. Еще и крынка появилась, так что я не стала отказываться. Села рядом с новым знакомым, прижала к груди глиняную посудину и попросила трогать.
Эх, знала бы я, что всю дорогу придется слушать Афанасия, отказалась тут же. Он, то ли по причине того, что годился мне в отцы, то ли в силу характера, принялся меня поучать.
Вы, барышня, будьте осторожней. У Тимохи одно на уме, бабник как есть. Сколько девок перепортил, а им все невдомек. Каждая верит, что он на ней женится. Ему-то что? Отряхнулся и пошел, а у ентих дурочек жизнь под откос, коли прознает кто.
Я молча кивала, надеясь, что мой собеседник поймет и замолчит. Устала от слухов,
сплетен, баек. Хотела поскорее вернуться домой и лечь спать, хотя бы просто поваляться в кровати с книгой в руках. Вместо этого слушала нравоучения ровно до тех пор, пока Афанасий не отнес картошку на кухню и не получил расчет. Я заплатила даже больше: все-таки человек помог мне, хотя не был обязан. Поблагодарила и закрыла дверь, дабы избежать новых советов.
Не прошло и нескольких минут, как дверь снова отворилась. Я не испугалась, зная, что ключи есть только у меня и у мужа. Одно плохо: не успела поесть приготовить. Ничего, картошка, которую я так удачно купила, жарится быстро. Если добавить к ней мяса, то получится довольно сытный обед.