Что-то что-то не так прошептала она и схватилась за живот.
Её лицо исказилось от внезапной, острой боли. Она вскрикнула коротко, сдавленно, как будто её ударили под дых и согнулась пополам.
Ольга! Варвара мгновенно забыла о своей ссоре, её гнев сменился испугом. Что с тобой?
Сестра! Пётр бросился к ней. Оля, держись! Что болит
Но Ольга уже падала.
Я оказался ближе и быстрее. Успел подхватить её, не давая удариться головой о пол, и осторожно опустил на ковёр.
Холодный пот выступил у неё на лбу. Дыхание стало частым, судорожным, прерывистым. Пульс на запястье был едва ощутим нитевидный, аритмичный.
Все мои мысли о расследованиях, о тайнах прошлого, о Петре как о ключе к разгадке всё это в одно мгновение вылетело из головы. Передо мной был не источник информации, не участник интриг.
Передо мной был пациент. В критическом состоянии.
Отойдите! крикнул я, грубо расталкивая оцепеневших Петра и Варвару. Загораживаете свет!
Я опустился на колени рядом с ней.
Мои пальцы легли на сонную артерию. Пульс частый, нитевидный, едва ощутимый, как трепетание крыльев пойманной птицы. Кожа была холодной и липкой от пота. Зрачки расширены, почти не реагировали на свет из окна.
Классическая картина коллапса. Но причина причина была абсолютно неясна.
Я прикрыл глаза. Активировал некро-зрение.
И увидел то, что даже меня заставило напрячься.
В области её живота, там, где она держалась руками, пульсировал узел абсолютной, чужеродной тьмы.
Это не было похоже на хаотичное разрастание раковой опухоли, которое я видел сотни раз. Не было это и гневным, красным очагом инфекции.
Оно было живым. Паразитом. Оно не просто находилось внутри неё, оно активно пожирало свет её собственной Живы, втягивая его в себя, как чёрная дыра.
Что, во имя всех забытых преисподних, с тобой случилось, Ольга? прошептал я, уже инстинктивно готовя импульс Живы для экстренной стабилизации.
В этот момент Ольга открыла глаза. Она смотрела не на меня, а куда-то внутрь себя, с выражением чистого, животного ужаса.
Это был не обычный приступ аппендицита, не прободная язва и не внематочная беременность. Это было что-то гораздо, гораздо хуже.
Её слова стали последним, леденящим подтверждением.
Святослав прохрипела она, её губы едва шевелились. Что-то внутри и оно растёт
Глава 4
Я положил руку ей на живот, точно на то место, где под кожей пульсировала чужеродная тёмная аномалия, и, не колеблясь ни секунды, влил в неё мощный заряд чистой Живы.
Не разбавленной некромантией, не смешанной с аналитическим холодом. Это была именно чистая, концентрированная жизненная энергия. Если внутри неё был паразит, питающийся жизнью, я дам ему столько, чтобы он на время «насытился» и ослабил хватку.
Что здесь происходит в дверях ординаторской появился Сомов, привлечённый криками. Он был запыхавшимся, очевидно, бежал из своего кабинета.
Она умирала! выкрикнула Варвара, инстинктивно вцепившись в его рукав, как в спасительный якорь. А теперь смотрите!
Эффект был мгновенным.
Под моей ладонью Ольга перестала дёргаться. Цвет медленно начал возвращаться к её щекам, судорожное, прерывистое дыхание стало выравниваться.
Для всех, кто находился в комнате, это выглядело как невероятное чудо. Как некая «энергетическая реанимация» я словно перезапускал её угасающий организм своей собственной жизненной силой.
Вы вы спасли её! Пётр Поляков смотрел на меня с благоговейным ужасом, как на явившееся ему божество. Как вы это сделали? Я никогда не видел таких целительных энергетических практик!
Но я видел гораздо больше, чем они. Моё некромантское зрение показывало истинную картину невидимой битвы, которая развернулась внутри её тела.
Мой мощный, концентрированный поток чистой Живы ударил по тёмной сущности в её животе, как таран по воротам осаждённой крепости.
Паразит а это был именно энергетический паразит, невидимый для обычного зрения очевидно, не ожидал такого яростного и прямого отпора.
Он мгновенно отступил. Тёмный, пульсирующий узел сжался до размеров горошины и затаился, идеально маскируясь под окружающие ткани.
Интересно. Очень интересно.
Паразит был не просто бездумной амёбой.
И этот случай не был бы исключением. В таком кризе вливание энергии подействовало бы скорее отрицательно.
Иногда это работает, пожал я плечами. Не спрашивайте как. Я сам не до конца понимаю механизм. Просто чувствую, что нужно делать. На уровне интуиции.
Он долго молчал, медленно покачивая коньяк в бокале.
Знаете, Пирогов, наконец сказал он, глядя не на меня, а на янтарную жидкость. Я проработал в медицине тридцать лет. Видел многое. Шарлатанов, целителей, магов-самоучек. Но то, что делаете вы это выходит за рамки всего, что я знаю. За рамки науки. И это меня одновременно и восхищает, и, честно говоря, пугает.
Если бы он знал хотя бы десятую часть правды
О паразитах, высасывающих жизнь, о некромантии, о проклятьях и ходячих мертвецах Ты бы не из кабинета сбежал. Ты бы сжёг эту клинику дотла и ушёл в монастырь.
Но вслух я сказал только:
Медицина полна загадок, Пётр Александрович. Мы только начинаем их разгадывать.
Сомов недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал.