Нет, возразил я, не отрывая взгляда от экрана, где дёрганая фигура Морозова металась по своему тайному кабинету. Я изучал язык его тела, как историю болезни. Он не будет искать. Не сам. Он поручит это другим. А сейчас ему нужно успокоиться. Он будет делать это привычным для себя способом.
Откуда такая уверенность? капитан резко повернулся ко мне, его взгляд был острым и недоверчивым. На экране Морозов уже сшибал секретаршу.
Посмотрите на его движения, пояснил я спокойным, почти лекционным тоном. Резкие, некоординированные. Зрачки расширены, даже на этой камере видно. Адреналиновый выброс зашкаливает. В таком состоянии у человека отключается высшая нервная деятельность, он переходит в режим примитивного мозга: бей, беги или замри. Но есть и четвёртый вариант поиск знакомого, успокаивающего паттерна поведения. Для него это
Я не договорил. На соседнем экране, показывающем вход в подземелье, Морозов уже вставлял ключ замок. Он ворвался внутрь.
Если он прямо сейчас прикоснётся хотя бы к одной из них, прорычал капитан в рацию, его голос стал низким и опасным, мои люди его растопчут. И до суда он не доживёт. Приказ понятен?
Поверьте, капитан, сказал я спокойно. Этого не потребуется. Всё гораздо интереснее. Просто смотрите.
А ведь мог бы и не удержать своих людей. Его останавливает профессионализм и следование протоколу. Или любопытство? Желание увидеть, чем закончится этот спектакль, который я для него устроил, перевешивает всё остальное.
Отчасти он меня проверял, чтобы понимать с кем имеет дело. Умно. И хитро.
На одном из мониторов Морозов подошёл к третьей камере слева. Девушка внутри рыжеволосая, лет двадцати, с лицом, полным веснушек и ужаса инстинктивно попятилась к дальней стене.
Нет, пожалуйста! Не надо! её отчаянный крик был слышен даже через потрескивающие динамики системы наблюдения.
Морозов, не обращая внимания на её мольбы, открыл решётку и грубо схватил её за руку. Девушка попыталась вырваться, упереться ногами в пол, но куда ей было против взрослого, разъярённого мужчины.
Всё! капитан Громов схватился за рацию. Группа захвата, приготовиться к штурму
Стойте! я резко перехватил его руку, не давая нажать на кнопку передачи. Если войдёте сейчас, не узнаете главного!
Какого ещё главного капитан был в ярости, его глаза сверкали. Он же сейчас её
Посмотрите
Всё хорошо, сказал я, улыбнувшись. Вы в безопасности.
Спасибо прошептала она, и её глаза закрылись.
Лёгкий, едва заметный тёплый поток коснулся меня. Два процента Живы потекли в мой почти пустой Сосуд. Маловато, но в моём положении любая кроха была ценнее золота.
Медики уже в пути, сообщил Вячеслав, убирая рацию. Будут через пять минут. Заберут и её, и остальных.
Бойцы в чёрной форме уже выводили остальных девушек из камер одну за другой, накидывая на их плечи тёплые одеяла. Они были дезориентированы, напуганы, но живы.
Итак, обратился я к капитану, который мрачно наблюдал за этой процессией. Вы видели ритуал на мониторе.
Видел, коротко кивнул Громов, не отрывая взгляда от последней спасённой девушки. Но не понял. Что это было?
Кража жизненной силы, пояснил я ровным, лекционным тоном. Древняя, запрещённая практика. Выкачиваешь Живу из молодых, здоровых доноров, поглощаешь её и добавляешь к своей. Продлеваешь молодость, отсрочиваешь старость и смерть.
Сука, сплюнул один из бойцов, стоявший рядом. А что с теми, кто был до них? Он их убивал?
Вряд ли, покачал я головой. Слишком много возни с трупами. Нужно спрятать, избавиться это привлекает лишнее внимание, даже для человека его положения. Гораздо проще стереть краткосрочную память с помощью тех же препаратов, которыми он их накачивал, и отпустить. Сказать, что не подошли по итогам стажировки. Они ничего не помнят, а он получает то, что ему нужно, без лишних рисков. Но это лишь мое предположение. Куда именно он их девал это предстоит выяснить вашей службе.
Это мы проверим, кивнул Громов. Мы теперь всё по нему проверим.
Капитан, обратился я к Громову. Покопайтесь в дате его рождения и личном деле.
Зачем?
Подозреваю, нашему главврачу гораздо больше лет, чем указано в его паспорте, сказал я. Такие ритуалы не осваивают за пару лет. Для этого нужны десятилетия практики.
Вы ничего не докажете! прохрипел Морозов, пытаясь приподнять голову, но сапог бойца снова мягко, но настойчиво вернул её на место. У меня лучшие адвокаты в Империи! Вы все жалкие, ничтожные пешки! Вы даже не представляете, кто за мной стоит! Я выйду отсюда через час, а вы все будете стёрты в порошок!
Звук шагов на каменной лестнице заставил всех замереть. Это были не тяжёлые ботинки группы захвата. Это был размеренный, чёткий стук дорогих туфель и ритмичный, сухой щелчок трости.
Из теней лестницы появилась фигура, совершенно неуместная в этом сыром, грязном подземелье.
Граф Бестужев. В безупречно скроенном костюме, с серебряной тростью в руке, он выглядел так, словно только что покинул императорский бал, а не спустился в темницу.
Господа, кивнул он, его спокойный взгляд скользнул по бойцам, по спасённым девушкам и, наконец, остановился на мне.
Ваше сиятельство? капитан Громов был явно ошеломлён. Как вы здесь оказались?