Я всмотрелся в их лица. В их расширенные зрачки. Я искал ложь, тень соучастия, страх быть пойманным. Ничего. Только животный страх передо мной, абсолютное недоумение и растущий, непонимающий ужас от моих слов. Они не врали.
Я разжал пальцы, и Леонид мешком осел на пол, жадно хватая ртом воздух.
Морозов держит здесь девушек, пояснил я, мой голос сменился с яростного рыка на холодный и точный, как скальпель. Не одну и не две. Похищает, накачивает наркотиками.
Наступила тишина, нарушаемая лишь судорожным дыханием Леонида. Вячеслав перестал дёргаться и медленно повернул голову, глядя на меня. Страх в его глазах медленно сменялся чем-то другим холодной, тошнотворной волной понимания, за которой последовало чистое омерзение.
Мать честная выдохнул он. Мы служили извергу? Или работорговцу?
Ответ на этот вопрос пока найти не удалось. Но это лишь дело времени.
Два бывалых солдата, чей мир только что перевернулся, стали выглядеть скверно. Их отвращение к Морозову было искренним, их страх передо мной осязаемым. Но страх вещь ненадёжная. Сегодня он заставляет подчиняться, а завтра бежать или предавать. Мне нужно было нечто большее. Мне нужна была связь.
Слушайте меня внимательно, я встал между ними, мой голос был тихим, но он заполнил всё пространство комнаты. Одно дело молчать из страха. Смотреть в другую сторону, когда я прохожу мимо. Совсем другое активно помогать мне в том, что должно случиться. Это война, господа. Короткая, но грязная. Мне нужны не испуганные наблюдатели. Мне нужны верные солдаты.
Старые вояки переглянулись. Они были людьми системы, людьми присяги. Они понимали вес таких слов.
Я требую больше, чем ваше молчаливое согласие, продолжил я. Мне нужна клятва. Клятва на крови, что с этого момента ваша верность принадлежит мне.
Тишина. Вячеслав смотрел на меня, и в его глазах боролись страх и что-то ещё странное, почти иррациональное уважение к силе, которую он видел. Леонид хмуро смотрел в пол.
Странным образом, медленно произнёс Вячеслав, первым нарушив молчание, но я готов. После того, что я видел сегодня и того, что вы нам рассказали я готов идти за вами хоть на край света, доктор.
Согласен, глухо кивнул Леонид. Мы служили чудовищу, думая, что служим порядку. После этого другого выбора нет.
Интересный эффект. Искренняя лояльность, выкованная за час. Это результат страха от ночного театра? Или побочное действие моей силы, остаточный отпечаток моей воли на их сознании?
Это требовало дальнейшего изучения. Но сейчас важен был результат.
Хорошо. Тогда скрепим договор.
Я достал из своего медицинского несессера стерильный скальпель. Одним быстрым, точным движением я начертил на пыльной поверхности лабораторного стола простую руну связывания три пересекающихся круга, заключённые в треугольник. Древний, как сама смерть, и надёжный, как гильотина.
По капле крови от каждого, скомандовал я. В центр.
Они без колебаний шагнули вперёд. Вячеслав первым, за ним Леонид. Используя то же лезвие, они прокололи себе пальцы. Три тёмные капли моя, мага и солдата упали в центр руны.
Символ вспыхнул. Неярко, без спецэффектов. Просто тусклый, голодный красный свет, который на мгновение озарил их бледные лица. Руна запульсировала один раз, как медленное тяжёлое сердцебиение, и погасла, оставив на столе лишь едва заметный тёмный след. Связь была установлена.
Теперь предательство будет стоить вам жизни, предупредил я, мой голос был ровным, как кардиограмма покойника. Буквально. Руна выпьет её до капли, где бы вы ни находились.
Красный свет погас. Связь была установлена. Время пускать новые инструменты в дело.
Леонид, остаёшься здесь, распорядился я, мой тон сменился на деловой, как на утренней планёрке. Твоя задача охранять Анну и все улики в этих комнатах. Звони в городскую полицию. Не в службу безопасности, а именно в полицию. Скажешь, что во время ночного обхода услышал крики о помощи из кабинета главврача. Дверь была заперта, ты её выломал и нашёл вот это всё. Понял?
Так точно, чётко, по-военному ответил он.
Костомар, ты с ним. Если кто-то, кроме полиции, попытается войти в эту дверь до их приезда останавливай. Любыми методами.
Я ем грунт! скелет встал у входа в тайную комнату, как несокрушимый часовой.
абсолютно всё приходится делать самому!
Он почувствовал, как в груди нарастает знакомое, неприятное напряжение. Нужно было срочно расслабиться. И он знал, как это сделать.
«Новенькая уже должна была созреть, подумал он, направляясь к большому портрету на стене. Трёх дней обычно достаточно, чтобы сломить волю даже у самой упрямой».
Он стремительно прошёл в первую тайную комнату, не обращая внимания на царивший там лёгкий беспорядок. Сейчас его мысли были заняты другим.
Он открыл дверь во вторую, обитую звукоизоляцией, комнату и замер на пороге.
Кровать была пуста. Простыни скомканы, но девушки не было.
Где она вырвалось у него.
Паника, холодная и липкая, накатила ледяной волной. Он бросился назад, в основной кабинет, его сердце колотилось где-то в горле. Если она сбежала, если она уже рассказала кому-то
Глава 12
Он выскочил из тайной комнаты, пронёсся через свой кабинет и рывком распахнул дверь в приёмную, чуть не сбив с ног секретаршу, которая как раз несла ему утренний кофе на серебряном подносе.