Давно у меня никого не было, вдруг тихо призналась она, не открывая глаз. Её палец лениво чертил узоры на моей груди. А в тебя ты мне всегда нравился. Как парень. Но последнее время. Ты ведёшь себя как мужчина, и я иногда таю от одного твоего взгляда.
Её слова были не откровением, а скорее очередным пунктом в анамнезе этого тела.
Прежний Святослав был не только начинающим некромантом-недоучкой, но и объектом девичьих грёз. Загадочный, недоступный Классический образ, который всегда привлекает определённый тип женщин, ищущих в мужчине не партнёра, а ребус.
Интересное наследство.
Тело, проклятье, враги и вот теперь влюблённая союзница. Определённо самый полезный актив из всех.
Вернувшись в отделение, я первым делом сделал обход. Палата, где ещё час назад бушевала битва на грани миров, теперь была образцом больничного порядка.
Я подошёл к кровати Ольги, затем к Николаю. Бросил беглый взгляд на мониторы. Показатели в идеальной норме. Но я не доверял машинам. И активировал некро-зрение. Там, где раньше пульсировали узлы тьмы, теперь было чисто.
Энергетические каналы медленно восстанавливались, как земля после пожара. Работа выполнена безупречно. Оба пациента спали глубоким, исцеляющим сном.
Двадцати трёх процентов в Сосуде мне хватит. Не густо, но это уже оперативный резерв. Хватит, чтобы спокойно продержаться до завтрашнего вечера, если не будет новых форс-мажоров.
А дальше сбор долгов. Граф Ливенталь.
Его благодарность за операцию и спасённую дочь, помноженная на его статус и эмоциональное состояние, должна принести солидный куш. Процентов двадцать, если не тридцать. Неплохая инвестиция.
Проходя мимо сестринского поста, я заметил санитара.
Молодой парень, лет двадцати пяти. Он слишком старательно протирал уже идеально чистую стену. Его взгляд, вместо того чтобы быть уставшим или скучающим, как у всего остального персонала в конце смены, был напряжённым.
И каждые несколько секунд он бросал короткий, нервный взгляд на меня.
Шпион. Диагноз был поставлен мгновенно, с той же точностью, с какой я определяю редкое заболевание. Примитивный, но очевидный. Морозов перешёл от пассивного наблюдения к активным действиям. Игра началась.
Я намеренно изменил маршрут.
Вместо того чтобы пойти в ординаторскую, я свернул в боковой коридор, ведущий к лабораториям. Через десять секунд из-за угла «случайно» появился он же, с той же тряпкой, делая вид, что ищет какое-то пятно на стене. Его траектория движения была нелепой и неэффективной с точки зрения уборки, но идеальной с точки зрения наблюдения за мной.
Примитивно. Даже оскорбительно примитивно.
Морозов, главный врач элитной клиники, человек, плетущий сложные административные интриги, поставил следить за мной этого любителя. Он мог бы нанять профессионала из службы безопасности. Но он использовал этого дрожащего юнца. Почему? Хочет сэкономить? Или он недооценивает меня настолько сильно?
Последний вариант был наиболее вероятным. Даже слегка оскорбительным.
Но это было хорошо. Враг, который тебя недооценивает, уже наполовину проиграл. Он думает, что играет в шахматы с выскочкой-ординатором. Он не знает, что сел за доску с тем, кто эти шахматы изобрёл.
Нюхль, мысленный приказ был коротким и чётким. Объект санитар. Слежка. Хочу знать всё: куда идёт, с кем говорит, что передаёт. Полный отчёт по возвращении.
Невидимый слуга беззвучно отделился от моей фигуры и поскакал за шпионом, как струйка дыма за сквозняком.
Оставив разведчика выполнять свою работу, я направился прямиком в кабинет к Сомову. Враг сделал свой ход, теперь пришло время для моего. Нужно было превращать потенциального союзника в реального заговорщика.
Я постучался и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Простейший жест рукой, и «полог тишины» базовая техника, которую знал каждый некромант окутал помещение, отсекая нас от всего мира.
Это был не просто ритуал. Это был сигнал. Сигнал о том, что разговор будет выходить далеко за рамки официальных протоколов.
Сомов поднял голову от бумаг.
Он отложил ручку, снял очки и посмотрел на меня. Это был жест не усталости, а предельной концентрации. Он понял, что это не очередной отчёт о пациенте.
Пётр Александрович, нам нужно поговорить о будущем этой клиники, начал я без предисловий.
Слушаю вас, коллега, произнес он настороженно.
Морозов теряет контроль, я присел напротив, как будто ставил диагноз пациенту. Симптомы: прогрессирующая паранойя, неэффективное распределение ресурсов, слежка за ключевыми сотрудниками с помощью некомпетентного персонала. Клиника больна, Пётр Александрович. И болезнь сидит в кресле главврача.
Вы о чём-то конкретном? Сомов медленно принялся протирать стёкла очков, его взгляд был непроницаем.
У меня есть поддержка покровителей этой клиники, я не стал перечислять имена. Они инвесторы. И они хотят видеть здесь современную медицину, а не феодальные разборки. Они мой ресурс. И, соответственно, могут стать вашим.
И вы предлагаете он сделал паузу, подбирая слово, переворот?
Я предлагаю партнёрство, поправил я. Вы становитесь главврачом. Ваш административный опыт и положение позволяют занять такую должность. А я стану вашим заместителем по научной и лечебной работе. Мои методы, которые вы сегодня наблюдали, станут вашими. Вместе мы превратим эту клинику из доходного места для аристократов в ведущий научный центр Империи. И получим неограниченный доступ к ресурсам.