Сомов сидел на стуле, вжавшись в него так, словно пытался стать с ним одним целым. Он был мокрый как мышь, волосы прилипли ко лбу, а в глазах застыло выражение человека, только что заглянувшего в бездну.
А посреди всего этого хаоса стоял Святослав. Стоял посреди палаты, тяжело дыша.
Рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая сильные, покрытые венами предплечья. Тёмные волосы в беспорядке растрепались, падая на лоб.
Капельки пота, блестя в тусклом свете аварийной лампы, стекали по его вискам и шее, теряясь в воротнике рубашки. На его лице не было паники или страха. Только глубокая, всепоглощающая тень мрачного удовлетворения. Победителя.
Свет из окна падал на него сбоку, выхватывая из полумрака рельеф мышц, блеск влажной кожи.
Варвара смотрела на него, и это было не просто облегчение от того, что Ольга жива. Это было что-то другое. Что-то, что не имело никакого отношения к страху или дружбе.
«Чёрт», подумала она, чувствуя, как внизу живота медленно разливается жар. «Как же он красив! Настоящий мужчина».
Не смазливый мальчик-аристократ, каких она видела сотнями. А что-то настоящее. Опасное. Сила, которая только что вырвала Ольгу из лап чего-то.
И эта сила была чертовски притягательна.
Получилось? голос Петра, срывающийся от надежды, нарушил звенящую тишину. Он бросился к кровати сестры. Ольга здорова?
Варвара не двигалась с места, её взгляд был прикован к Святославу. Она видела, как он медленно перевёл дыхание, как спало напряжение с его плеч. Он не ответил сразу, словно обдумывал, как преподнести новость, которая была сложнее простого «да» или «нет».
Давно видели Николая? спросил он наконец, и его голос, хриплый от усталости, прозвучал в задымленной палате как приговор.
Вопрос был настолько неожиданным, что Варвара нахмурилась. Какое отношение ко всему этому имел Николай?
Давно, ответил Пётр, отрываясь от Ольги. Он на больничном уже неделю. А что?
Святослав обвёл их троих тяжёлым взглядом.
Похоже, он тоже болен, мрачно сказал он. Потому что то, что было в Ольге только половина сущности. Вторая половина в Николае. И судя по всему, она сейчас очень активна. И очень зла.
Глава 8
А это это было похоже на снайперский выстрел.
Меня смущает только одно, произнес я, не поворачиваясь к ним, мой взгляд был прикован к Ольге. Вас было четверо ключевых участников. Вы двое, Ольга и Николай. Но проклятье почему-то разделилось только между Ольгой и Николаем. Оно проигнорировало вас. Почему?
Пётр нахмурился, переваривая вопрос. Варвара подошла ближе к кровати Ольги, её взгляд метался между мной и пациенткой.
Может, у нас иммунитет? предположил Пётр без особой уверенности. Или до нас с Варварой оно не дотянулось?
Иммунитет, повторил я, позволяя себе лёгкую, почти незаметную усмешку. К целенаправленному проклятью. Интересная теория. И нет, Пётр, магия это не грипп, она не передаётся воздушно-капельным путём и не зависит от дистанции. Проклятие это программа. И у этой программы были конкретные цели.
Я снова посмотрел на Ольгу.
Нужно было изучить не саму болезнь, а её этиологию. Я активировал некро-зрение, но на этот раз сфокусировался не на поиске тёмных сгустков, а на остаточной сигнатуре. На магическом почерке того, кто создал эту тварь.
Энергетические нити, из которых было соткано проклятие их структура, способ плетения, сама «мелодия» их вибрации. Я видел это раньше. Сотни, тысячи раз. В зеркале.
Это был мой стиль. Мой почерк. Но более грубый. Упрощённый. Как если бы гениальный художник увидел свою картину, нарисованную талантливым, но неопытным учеником.
Проклятие наложил не я, но тот Святослав, что умирал в лесу, вложил в проклятие свою волю. Свою программу.
Душегуб Малый.
Я узнал характерную энергетическую сигнатуру, как старый солдат узнаёт звук вражеского оружия. Паразит-проклятье из арсенала некромантов Старой Школы.
Я сам использовал подобных тварей лет триста назад, когда воевал с Орденом Серебряного Рассвета. Хитрая штука не убивает сразу, а медленно высасывает жизненные силы.
Паразит выбрал крайности, сказал я вслух, формулируя свои мысли для аудитории, которая смотрела на меня с затаённым дыханием. Ольга ментально слабейшая из вашей четвёрки. Чувствительная, эмоциональная, открытая. Идеальная первичная цель для сущности, питающейся эмоциями и жизненной силой.
А Николай? тихо спросила Варвара.
Сильнейший. Лидер, доминант, альфа, я покачал головой, будто объяснял очевидные вещи студентам. Классическая тактика Душегуба захватить самого слабого для питания и самого сильного для контроля. Чтобы через него управлять остальной «стаей». А середнячков, я бросил короткий взгляд на Петра и Варвару, оставить в покое, чтобы не распылять силы.
Ты ты говоришь об этом так, словно знаешь из личного опыта, заметил Пётр, и в его голосе прозвучали нотки подозрения.
Читал в старых фолиантах, соврал я, не моргнув глазом. В библиотеке клиники есть закрытый раздел, посвящённый паранормальной медицине. Весьма поучительное чтение.
Они поверили. Или, по крайней мере, сделали вид. Правда была слишком сложной для их понимания. Но для меня всё было ясно. Дело не в проклятии как таковом. Дело в том, кто его наслал. И зачем.