Шрифт
Фон
Да как звать тебя, госью, не дозватисе,
Да как ждать тебя, госью, не дождатисе;
Да теперецу, госьюшка, сама пришла!»
«В о́цю ли ты, Микита, насмеха́иссе?
145. Не знашь моёй невзгодушки, не ведаёш:
Да не стало веть в небе солнышка красного,
Да потухла зоря раноутронна,
Да погасла свеща воску ярова,
Да не стало у нас младого цяревичя,
150. Скоромладого Фёдора Ивановича:
Увели ёго во полё Куликово
Да ко той ли ко плашеньки ко липовой,
Да ко той ли ко ляги кровавыи,
Да ко той ли ко сабельки вострые
155. А да сказнить у ёго да буйну голову,
Положить главу да на золото́ блюдо,
Принести перед очи, очи царскии!»
Микитушка дела не росцюхивал,
Да садит он гостюшку да чостуёт:
160. «Да садись-ко, ты госья небывалая,
Небывалая госья, долгожданная;
Да как ждать тебе, госью, не дождатисе,
Да как звать тебе, госью, не дозватисе;
Да топеречу, госьюшка, сама пришла!»
165. Да в оцью́ ли ты, Микита, насмехаиссе?
Да не знашь нашой незгодушки, не ведаёш:
Да веть не стало в небе солнышка красного,
Да потухла зоря, зоря раноутроння,
Да погасла свеща да воску ярого,
170. Да не стало у нас младого цяревиця
Да скоромладого Фёдора Ивановиця:
Увели ёго во полё во Куликово
Да ко той ли ко плашки ко липовой,
Да ко той ли ко ляги кровавыи,
175. Да ко той ли ко сабельки ко вострыи
Да казнить у ёго да буйну го́лову.
Да Микитушка да дело приросчухивал;
Да сапог-от надевал на босу ногу,
Ку́ню шу́бу надевал он на одно плечо,
180. Цорну шляпу надевал да на одно́ ухо;
Уж он [брал] холопушка верного
Да как верного холопа безизменного;
Да выходил он Микита на коню́шон двор,
Уж он брал веть коня да самолу́чшого,
185. Садилса Микита на добра коня:
Да как видели Микитушку седуцись,
Да не видели Романовиця поедуцись,
Во цистом-то поли да курёва стоит
(Курёвы-то есь народы-люди добрые).
190. Он скрыцал тут Микита зыцным голосом:
«Уж вы ой еси, народ а люди добрыи!
Да вы роздайтесь на вси на цетыре на сторо́нушки
Да проехать веть мне Микиты во цисто полё
Да достать мне-ка Фёдора во живо́ти!»
195. Да как скрыцал тут Микита зыцным голосом:
«Сын ты собака, похвалиссе,
Да не похвалиссе, Скурлатов-пёс, пода́виссе».
198. Да проехалши Микита во цисто полё,
Эту старину ей пела «Марфа Вахрамеева, 90 л., слепа», от которой она ее выучила.
[Искаженное: из Пскова (Опскова). Ред.]
= Воочию.
[Григорьев скобками выводит из текста ошибку певца: тут должны бы следовать слова «Курёва стоит да дым столбом валит» (см. 18, стих 55); не на месте оказались и слова, органичные стиху 191. Ред.]
всунул холопа, а племянника взял. Голову казненного холопа принесли на царские очи. Царь сначала кручинился, а потом отправился в церковь. Туда явился и Микита с племянником, которого и показал царю. Тогда царь сказал ему: «бери, Микита, много злата-серебра». Но тот ответил: «мне не нать много злата-серебра» и просил только, чтобы тот, кто убежит в его село, был неприкосновенен. Царь позволил.
Коппалина Авдотья Лупентьевна
«Русская земля потаиласе,
Тотарская земля показаласе»
17. Дунай и Настасья королевична (Молодец и королевична)
Ходил Дунаюшко да из Орды в Орду,
Из Орды в Орду да из Земли́ в Землю;
Пришёл Дунай к королю в Орду.
Уж он три годы служил да во конюшниках,
5. Уж он друго три служил да он во ключниках,
Уж он третьё три служил да на новых сенях.
Уж уж [он] день стоит да на новых сенях;
Ночку спит да в новой спалёнки
Он на той кроваточки тесовыи,
10. Он на той периноцки пуховыи;
Спит со душенькой с Настасьёй-королевицной.
У того-ли короля да шаховинского
Заводилось пированьицо, почестён пир.
Не зовут Дуная на почестён пир,
15. Он походит Дунай да на почестён пир;
Унимат ёго Настасья-королевишна:
«Не ходи, Дунай, да на почестён пир;
Не ровно́, Дунаюшко, похвастаёшь,
Не ровно словечико вымолвишь!»
20. Не слуша́л Дунай Настасьи-королевишной,
Он похо́дит да Дунай на почестён пир,
Он садился Дунай да за средни столы.
Ище вси на пиру да напивалисе,
Ище вси-ты на цосном да пьяныи-веселы,
25. Ище вси на пиру да приросх[в]астались:
Иной-тот веть хвастат золотой казной,
А иной-тот веть хвастат добрым конём,
А иной-тот веть хвастат вострым копьём,
А и умной-тот хвастат отцом-матушкой,
30. Да безумной-тот хвастат молодой жоной,
Неразумной-тот хвастат родимой сестрой.
Тут сидит Дунаюшко, не ест, ни пьёт,
Он не ест, ни пьёт да не кушаёт,
Он ницем Дунай да не похвастаёт.
35. Тут спроговорил король да шаховинские:
«Уж ты што же, Дунаюшко, не еш, не пьёш,
Ты не еш, не пьёш, не кушаёш?»
«Ище́ нецем мне Дунаюшку похвастати:
У мня нету Дуная золотой казны,
40. У мня нету Дунаюшка добра коня,
У мня нету Дунаюшка востра копья,
У мня нету Дуная отца-матушки,
У мня нету Дуная молодой жоны,
У мня нету Дуная родимо́й сёстры.
45. Уж я столько Дунаюшко похвастаю:
Я ходил-гулял да из Орды в Орду,
Из Орды в Орду да из Земли в Землю;
Я пришол Дунай к королю в Литву;
Уж я три годы служил у вас в конюшниках,
50. Уж я друго три служил у вас во ключниках,
Уж я третьё три служил да на новы́х сенях;
Уж я день стою да на новых сенях,
Уж я ноцку да в новой спаленки
Я на той кроватоцки тесовыи,
55. Я на той периноцки пуховыи
Сп[л]ью со душенькой с Настасьюшкой с королевишной!»
Тут не синёё морё сколыбалосе,
Королевьскоё серцё розгорелосе.
Тут скрыцал король во первой нако́н:
60. «Уж вы ой еси, пановьи-улановьи,
Вы такии злы поганыи тотарина!
Вы берите Дуная да за белы руки,
Вы ведите Дуная во чисто полё,
Отрубите у Дуная буйну голову!»
65. Тута брали ёго панови-уланови
И таки злы пога́ны тота́рина,
Поводи́ли Дуная во чисто полё,
Приводили Дуная на широкой двор.
Тут спроговорил Дунай да таково слово:
70. «Уж вы ой еси, панови-уланови,
Вы такие злы пога́ны тота́ряна!
Проводите тут Дуная вдоль по улици!»
Проводили тут Дуная вдоль по улици.
Тут скрыцал Дунай во первой након:
75. «Ты прости, прости, вольнёй белой свет!
Прости, душенька Настасья-королевишна!
Приупи́то было, приуедёно,
В красни, в хороше́ да приухожоно,
На бело́й груди да приулёжано!»
80. Во первой нако́н Настасьюшка не слышала.
Он скрыцал Дунай да во второй након:
«Ты прости, прости, да вольнёй белой свет!
Прости, душенька Настасья королевишьна!
Приупито было, приуедёно,
85. В красни, в хороши́ да приухожоно,
На белой груди было́ улёжано!»
Во второй нако́н Настасьюшка услышала,
Бросаласе Настасьюшка по плеч в окно:
«Уж вы ой еси, па́нови-ула́нови,
90. Вы таки злы поганы тотарина!
Вы ведите Дуная на широкой двор,
Вы возьмите со коню́шна дво́ра ко́нюха,
Вы сведите ёго да во чисто полё,
Отрубите у ёго да буйну го́лову!»
95. Приводили Дуная на широкой двор.
Надавала она злата, много серебра,
Отпустила Дуная на свою́ волю,
98. Сама уехала да во чисто полё.
Шрифт
Фон