Да, совсем просто бросить необстрелянных сопляков, а потом упрекать их, что не смогли справиться.
Меня не касалось, кто именно будет выполнять приказ, огрызнулась Угрюмая. Но я разочарована. Мы показали свою слабость тем, кто нам противостоит, а это негоже.
И кто же нам противостоит? Кучка жалких «свечных ведьм», зарабатывающих на жизнь своими ничтожными способностями? Ну есть у них в укромных местечках на побережье свои школы. Клобук тебя накрой, Угрюмая, ну чем их возня может угрожать империи?
Новый закон запрещает применение магии и колдовства кем попало!
Это твои законы, Угрюмая. Они действуют только на папирусе. Можешь не сомневаться: когда император вернется, он сразу же их отменит.
Женщина холодно улыбнулась:
Должна вам сообщить приятную новость: корабли для перевозки ваших новобранцев готовы. По правде говоря, мы совсем не будем скучать ни по вам, ни по вашим беспокойным и своевольным солдатам, капитан.
Не говоря больше ни слова и даже не взглянув на мальчика, стоящего за капитаном, она резко развернулась и в сопровождении своих телохранителей вернулась в крепость.
Ганоэс и воин вновь повернулись в сторону Мышатника. Там были видны пробивавшиеся сквозь дым языки пламени.
Когда-нибудь и я стану воином, произнес Ганоэс.
«Сжигатель мостов» усмехнулся:
Если не преуспеешь ни в чем другом, сынок. Только вконец отчаявшиеся люди берут в руки меч. Запомни мои слова и мечтай о чем-нибудь более достойном.
Ганоэс нахмурился:
Вы не похожи на других солдат, с которыми я говорил. Своими рассуждениями вы напоминаете мне моего отца.
Но я не твой отец, отрезал капитан.
В мире и без меня хватает виноторговцев, сердито бросил ему Ганоэс.
Капитан прищурился и открыл было рот для того, чтобы подобающе ответить самоуверенному мальчишке, но передумал.
Довольный собой, Ганоэс Паран повернулся к горящему кварталу.
Флюгер Ложного замка заскрежетал опять. Стену обдало горячим дымом. К запахам горящих тряпок, крашеного дерева и разогретых камней отчетливо примешивался новый, с тошнотворно сладким привкусом.
Они подожгли скотобойню, процедил сквозь зубы Ганоэс. Свиньи.
Капитан поморщился. Он долго молчал, потом облокотился на зубец стены и, не глядя на Ганоэса, проговорил:
Поступай как знаешь, парень. Тебе жить.
КНИГА ПЕРВАЯ Осада Крепыша
ГЛАВА 1
105 год Малазанской империи
7 год правления императрицы Ласэны
Поддеть и проглотить, проворчала старуха. Так поступает императрица, да и боги ведут себя не лучше.
Она наклонилась и плюнула, после чего обтерла запекшиеся губы грязным платком.
Трех мужей и двух сыновей проводила я на войну. Девочка-подросток, дочь рыбака, смотрела на проезжающих мимо солдат. Глаза ее блестели, она едва слушала бормотание старухи. Какие ладные всадники, какие кони! Лицо девочки раскраснелось, но вовсе не от жары. День угасал; предзакатное солнце окрашивало местность в цвет девчоночьих щек. Со стороны моря ощутимо тянуло прохладой.
То было еще во времена императора, продолжала старуха. Надеюсь, Клобук поджаривает душу этого негодяя на вертеле. Да, девочка, Ласэна мастерица разбрасывать кости. Вот и его косточки она расшвыряла в разные стороны. Согласна?
Юная рыбачка рассеянно кивала. Как и полагается простолюдинам, они обе стояли на обочине, смиренно пережидая, пока проедут кавалерийские полки. У старухи был большой мешок с репой, девочка придерживала на голове тяжелую корзину. Старуха то и дело перебрасывала свою ношу с одного плеча на другое. Впереди была движущаяся стена всадников, позади канава, засыпанная острыми обломками камней. Старуха и девочка оказались на узкой полоске, где даже не оставалось места для мешка.